Дело, взорвавшее СССР
Шрифт:
Но вернемся к Рашидову и взглянем на его тогдашнюю деятельность сквозь призму воспоминаний людей, которые непосредственно с ним тогда соприкасались. Вот что, к примеру, рассказывает тогдашний главный архитектор Ташкента С. Адылов:
«Не забуду период подготовки к 2000-тысячелетнему юбилею Ташкента. Ш. Рашидов часто повторял, что сам Аллах послал нам юбилейные даты, праздники, мы к каждой такой дате должны прийти с подарками, то есть построить памятные сооружения. Не забывайте, предупреждал он, других специальных случаев не будет, время не ждет. Каждая минута дорога! Была подготовлена грандиозная по масштабам программа строительства юбилейных объектов. Хотя не все они были сооружены, но большинство из них было заложено
Было задумано в старом городе построить величественный музей истории Узбекистана с грандиозным обелиском. Строительство было начато, сооружены фундаменты музея, обелиска. Благодаря этому более тысячи семей из снесенных ветхих хижин получили благоустроенные квартиры, земельные участки. Я был руководителем авторского коллектива. Проектировали день и ночь без устали, с воодушевлением. Творческий накал освещал наш путь, неиссякаемая энергия Шарафа Рашидовича нас подпитывала. Но Центр оказался сильнее. Один из партийных деятелей написал жалобу, что тратятся государственные средства на ненужные народу дела. Строительство комплекса было приостановлено. Шараф Рашидович сказал тогда: «Обязательно придет хорошее время, и мы построим музей и обелиск. А пока — нельзя. Видите, сегодня такое отношение к нам». В это время анонимки могли многое…»
Вспоминает Н. Мухитдинов: «…В следующий раз (после майской встречи. — Ф. Р.)мы встретились с Шарафом Рашидовичем в августе 1983 года. Купив в ВЦСПС четыре путевки для отдыха и лечения в санатории «Чартак» (в Наманганской области. — Ф. Р.),мы с женой, внуком и внучкой приехали в Ташкент. На этот раз Рашидов выглядел хуже, чем в мае. Говорил, что принимаются все меры для выполнения республикой обязательств по всем отраслям, особенно по хлопку.
При мне он позвонил первому секретарю Наманганского обкома партии, сообщил, что я с семьей еду в санаторий «Чартак», и просил уделить внимание. Управделами ЦК Турсуну Умарову Рашидов поручил отправить нас в хорошей машине из гаража ЦК, а также позвонить первому секретарю Чартакского райкома партии и главврачу санатория о предстоящем нашем приезде.
Прощаясь, добавил:
— Через несколько дней обязательно приеду в Чартак. Нам надо поговорить наедине о серьезных делах.
Отдохнули мы хорошо, но Рашидов в Чартак не приехал.
27 августа всей семьей вернулись в Ташкент. Я позвонил в ЦК. Трубку взяла Майя Спиридоновна, секретарь Рашидова. Она ответила, что Шараф Рашидович находится в Сырдарье и она немедленно доложит ему о нашем возвращении. На следующий день Майя, позвонив нам домой, сообщила, что Шараф Рашидович после Сырдарьи поехал в Джизак, потом посетит Самарканд и его не будет в Ташкенте еще четыре-пять дней.
Встреча наша не состоялась. 29 августа мы вылетели в Москву. Что собирался Рашидов доверительно сказать мне, так и не удалось узнать…»
Между тем 18 августа 1983 года «бухарское дело» чекисты передали в Прокуратуру СССР, и там была создана специальная следственная группа из 3 человек под руководством следователя по особо важным делам Тельмана Гдляна. Именно с этого момента и берет начало стремительная карьера этого человека и закат карьеры другого — его земляка Левона Мелкумова (Мелкумяна), которого 31 августа сняли с поста председателя КГБ Узбекистана.
В своих мемуарах Гдлян пишет, что Мелкумова сместили с подачи Рашидова: дескать, тот таким образом пытался остановить деятельность «андроповского десанта». Однако эту версию можно смело назвать несостоятельной, поскольку вопрос смещения таких номенклатурных единиц как председатель КГБ был только в компетенции ЦК КПСС, то есть Москвы. Рашидов мог только просить об этом Центр, но права самостоятельно решать этот вопрос у него не было. Тем более в той ситуации, в которой он находился
Что касается отставки Мелкумова, то, судя по всему, она была вызвана тем, что главную свою миссию этот человек сделал: начал «бухарское дело». После этого Москва сочла возможным вывести его из операции и отправила подальше от Узбекистана — Мелкумов был назначен советником советского посла в Чехословакии. Симптоматично, что отставка Мелкумова и возвышение Гдляна произошли почти одновременно: 31 августа вышел указ о смещении первого, а уже на следующий день Гдлян принял к производству «бухарское дело». И оно закрутилось с новой силой, вовлекая в свою орбиту все больше и больше людей.
Тем временем рабочий график Рашидова по-прежнему остается весьма насыщенным. Так, 1 сентября он проводит в ЦК КП Узбекистана встречу с ветеранами партии. Четыре дня спустя уже присутствует на IV сессии Межправительственного Совета Международного прогрессивного развития коммуникаций ЮНЕСКО, где произносит речь о достижениях Узбекистана. По его словам, до 1917 года весь Туркестан представлял собою колониальную окраину царской России. Промышленность Ташкента по данным дореволюционного справочника выглядела следующим образом: водочно-винокуренных заводов было всего 3, кожевенных — 15, маслобойных — 7, кирпичных — 4, мыловаренных — 2, столярно-плотничных — 2, фотографий — 6. В сегодняшнем Узбекистане, по словам Рашидова, было более 1600 крупных предприятий.
Из других данных, приведенных докладчиком, явствовало, что в Узбекистане теперь выходит 287 газет, в том числе 16 республиканских, 26 областных, 10 городских, 166 районных, 75 журналов. В ближайшие дни в Ташкенте должна была вступить в строй 375-метровая телевизионная башня, которая позволит вести передачи по 5 программам.
6 сентября из жизни уходит один из членов Бюро ЦК КП Узбекистана Асадилла Ходжаев. Отметим, что ему было 63 года и секретарем ЦК он работал с 1978 года.
8 сентября Рашидов принимает в ЦК генерального директора ЮНЕСКО А. М. М'Боу. На следующий день весь Узбекистан справляет знаменательную дату — 2000-летие Ташкента. В самой столице, во Дворце дружбы, проходит торжественное заседание по этому поводу. Рашидов лично прикрепляет к Знамени города орден Ленина, произносит речь. На собрании присутствуют руководители трех городов-соседей: Алма-Аты, Душанбе и Ашхабада. Приветственную телеграмму присылает Генеральный секретарь ЦК КПСС Юрий Андропов. Трудно сказать, какие чувства одолевали Рашидова, когда он зачитывал последнее послание — он-то прекрасно понимал, что это всего лишь формальная отписка, а на самом деле Москва готовит именно его республике серьезные испытания уже в недалеком будущем.
10 сентября праздник продолжается: в Государственном академическом Большом театре имени А. Навои проходит торжественное заседание, после которого на стадионе «Пахтакор» состоялось театрализовано-спортивное представление, на котором опять же присутствует все руководство республики во главе с Рашидовым. На следующий день последний покидает Узбекистан — лет^т с официальным визитом в Эфиопию. Возвращается назад он спустя неделю и 20 сентября проводит заседание Бюро ЦК, на котором обсуждаются вопросы уборки хлопка, внедрения в народное хозяйство автоматизированных систем управления. Во второй половине того же дня Рашидов выступает на Пленуме Ташкентского обкома. И снова в этой речи нет даже намека на то, что происходит в высших эшелонах власти республики.