Дело земли
Шрифт:
— Ей не больше четырнадцати, — тихо сказал Сэймэй, откидывая с лица девушки старую охотничью куртку — видимо, отцовскую.
Райко пересек комнату, затянутую дымком от поминальных курений, и прыгнул с веранды в сад. Где умерла девушка — он увидел сразу же: пятно крови алело на промерзлой земле, уже схваченное ледком.
Ее убил не человек. И не такой оборотень, как тот, кого они упустили ночью. Райко шагал по мерзлой земле, не оставляя следов, а ночной демон и вовсе летал по проспекту, как по воздуху. Здесь же остался отпечаток соломенного башмака, и был он… Райко присел, измерил его пядью и вышло две с половиной.
— Сэймэй! — позвал он.
— Мы же договорились: сад — вы, труп — я. Что там у вас?
— У меня там не тот они. Или вовсе не они.
— Даже так? — Сэймэй вышел на веранду и будто переплыл через перила.
Осторожно прошел по краю дорожки, наклонился.
— Вы правы. Это человек, и он имеет отношение к делу — смотрите, кровь попала в след.
— Что же это за человек такой? — изумился Райко.
— Удивительный человек, — кивнул Сэймэй. — Отец девушки выходил отсюда с телом на плечах, но земли не промял. Девушка, конечно, легкая, но все-таки это полтора человеческих веса. Значит, тот, кто оставил след, должен весить самое меньшее тридцать кан. Росту же в нем… — колдун что-то подсчитал в уме, — примерно двадцать четыре пясти.
Райко вспомнил волосины, зажатые в ладошке той девушки, которую убили на Пятой линии.
— Возможно, он еще и рыжий. Великан. Может, он все же не человек, а горный старик или еще какая пакость? — после столкновения на проспекте Райко твердо поверил в существование нечисти.
— Горный — это скорее всего, — усмехнулся Сэймэй. — А относительно старика позвольте усомниться. Старик не смог бы перемахнуть эту изгородь, не наделав шума.
— Вы уверены, что он не наделал шума?
— Совершенно и полностью. Девушка, когда он перепрыгнул ограду, находилась в саду, — Сэймэй показал на верхушку стены, где снег был сбит. — Если бы она успела хотя бы пискнуть, родители прибежали бы в сад и трупов было бы больше.
— Что она делала ночью в саду? — не понял Райко.
И тут же сам устыдился своей глупости: в четырех шагах от кровяного пятна лежал ящик для нечистот, содержимое которого — зола, песок и все остальное — частью вывалилось на цветник. В доме ведь не было слуг…
— Заметили. Хорошая дочь — не только приносила в дом, что могла, но и старалась сделать как можно больше черной работы в те краткие часы, когда была дома. А кстати, у кого она прислуживала?
Райко мысленно обругал себя болваном. Он вскочил на веранду и, замедлив шаг только возле мертвого тела, пошел в покои отца. Но ответ он знал прежде, чем задал вопрос…
— Она жила здесь уже восемь дней, представьте себе, — сказал он, вернувшись. — Родители не отпустили ее, когда начались убийства, и господин тюнагон согласился… Если бы я догадался… Если бы оставил засаду в самом доме…
— То погибло бы гораздо больше народу, — спокойно сказал колдун.
— Господин Сэймэй… а что вы предсказали сыну господина Канэиэ?
— Что он исполнит желания отца. Что это за желания — я не спрашивал. Господин Минамото, окажите мне небольшую услугу, — Сэймэй снова опустился на колени возле трупа.
— С радостью.
— Может быть, сейчас ничего не произойдет… А может быть, я упаду. Не хотелось бы помять шапку, моя служанка так старалась…
— Да, конечно.
Райко встал позади Сэймэя, готовый его подхватить. Что он за человек, если в такую минуту думает о шапке?
Монах за ширмой, явно недовольный тем, что ему мешают отправлять службу, повысил голос, но чтения не прервал. Сэймэй поддернул рукава, которые до сего мига скрывали его руки до кончиков пальцев, и приложил ладони к щекам убитой.
Он не упал. Только судорожно вздохнул и как-то поник. В этот миг он выглядел не всезнающим колдуном, а человеком, немолодым уже, усталым и уязвимым.
— Вот значит, как… — тихо проговорил он. — Вот как…
Монах, продолжая читать, чуть подался назад и выглянул в щель между створками ширмы — не сдержал любопытства. Перехватив взгляд Райко, снова уткнулся носом в свиток. Сэймэй выпрямился, одернул рукава и принял свой обычный вид. Поднялся. Посмотрел на Райко своими непроницаемыми глазами и сообщил:
— Она умерла почти сразу. Не успев как следует испугаться или ощутить боль. Убийцу рассмотреть тоже не успела — заметила лишь, что он огромен. Она боялась ехать домой, но желание провести праздник с родителями было сильнее.
Райко стиснул зубы. Ему не нужна была помощь Сэймэя, чтобы догадаться: в доме господина Канэиэ кто-то предает. Кто-то сообщает ночным убийцам, куда, как и надолго ли поедет очередная девушка.
— И вы правы. Убийца — рыжий. Для нее все произошло слишком быстро, но видеть она видела.
— Нам теперь хотя бы есть кого допросить, — сказал Райко, безотчетно теребя перевязь колчана. — Обычным способом… или вашим.
Сэймэй чуть улыбнулся.
— Думаете, поможет?
— Да сколько раз помогало… разбойничьи главари, конечно, и не дураки попадаются, бывает, что мелкие людишки ничего особенного не знают или думают, что не знают. Да только, если умеючи, можно зацепиться даже за чешуйку — и вытащить всю рыбу.
— Ну что ж, в таком случае перестанем тревожить этот несчастный дом и пройдем в управу. Тело от нас уже никуда не убежит, а вот пленник…
— Он тоже не убежит, — уверенно сказал Райко, проследивший, чтобы негодяя связали надежно, с поправкой на его дикую силу.
Но Сэймэй, кажется, имел в виду не это.
— Солнце встает, — сказал он непонятно к чему, и направился к выходу.
— А что с ним может сделать солнце?
— А мы посмотрим.
У здания Восточной управы зацвела слива. Райко отметил это мимоходом, и то лишь потому, что запах напомнил ему о рукавах позавчерашней жертвы.
— Приготовьте сиденье для почтенного Сэймэя, — приказал он стражникам, входя. — И тащите сюда преступника.