Дело жадного варвара
Шрифт:
Повисла долгая пауза. Потом ошеломленная, вспыхнувшая Жанна открыла было рот, желая сказать что-то – и тут вкрадчиво заулюлюкала трубка, лежавшая в кармане ветровки Богдана.
Богдан поднес ее к уху, дал контакт и сказал:
– Да?
У него сразу оказался совсем иной голос. Совсем новый. За весь вечер женщины не слышали такого ни разу. Будто звякнул металл.
– Да?
Через мгновение лицо его стало меняться. Оно вытянулось, побледнело. Взгляд сделался больным. Богдан отключил трубку, медленно положил ее на стол, между вазой с персиками и своим бокалом с недопитым шампанским. Рука чуть дрожала.
– Что творится… – потрясенно пробормотал он севшим голосом. – Что творится, святый Боже…
Женщины боялись хоть слово проронить, хоть вздохнуть.
– Мне нужно срочно ехать в Управление. Вот сейчас, не медля ни минуты. Совершено святотатство.
Он встал и, пряча от жен глаза, чуть горбясь, ушел к себе в кабинет. Затеплил лампаду перед образом Спаса Ярое Око, преклонил колена – и трижды нараспев прочитав иероглифические благопожелательные надписи, свисавшие по обе стороны иконы, в течение получаса истово молился.
А затем две женщины в осиротело затихшей квартире, встревоженные и опечаленные, остались одни.
Багатур Лобо
Харчевня «Алаверды»,
23 день шестого месяца, пятница,
поздний вечер
Съев цзяоцзы, Баг намеревался еще некоторое время посидеть у Ябан-аги просто из принципа: ну в самом деле, должен же и он когда-то отдыхать! Он даже заказал еще кружку пива и заморскую сигару – и некоторое время задумчиво курил, шаря в сети. В нескольких чатах, которые Баг по привычке посетил, шли довольно оживленные разговоры о происшествии в Патриархии, но поскольку никто ничего определенного не знал, Баг и почерпнуть ничего для себя не смог – разве что несколько потрясающих домыслов, относящихся главным образом к личности Елдай-Бурдай нойона.
Он заглянул в чат Мэй-ли – тут собирались люди, близкие к большой политике, и никогда не встречалось, скажем, нелепо и сдавленно острящих юнцов и юниц, явившихся с единственной целью познакомиться с себе подобными, лучше – противоположного пола. Саму Мэй-ли Баг никогда и в глаза не видел, но испытывал к ней большую симпатию. Девушка – во всяком случае, Баг надеялся, что она и впрямь девушка, а не выдающий себя за девушку девяностолетний недужный преждерожденный или резвящийся шаншу в отставке – была остроумным собеседником, тонко чувствующим партнера, и явно ему симпатизировала; а, кроме того, пару раз Баг получал от нее весьма интересные – сообщенные как бы вскользь, невзначай – и весьма полезные сведения, которые в свое время немало помогли ему. Баг привык к тому, что информация не распространяется просто так, да и Мэй-ли не производила впечатления простой болтушки. И хотя Мэй-ли знала Бага исключительно под именем «Чжучи» (это называлось варварским словом «ник») – иных сведений о себе он просто никому не сообщал, а ходил по сети исключительно используя заметающую всякие следы программку «A25Proxy1500» – Баг не был до конца уверен, что Мэй-ли не подозревает, хотя бы приблизительно, о его роде занятий. Это подсказывал Багу его многолетний опыт.
Но и от Мэй-ли – а она была на боевом посту – Баг не узнал ничего сверх того, что циркулировало в новостных лентах. «А знаешь что, Чжучи, – вдруг сказала Мэй-ли, – мне мнится, пришла пора нам с тобой выпить по бокалу обезжиренного кумыса… ты не находишь?» И поставила целую вереницу компьютерных улыбок, в народе именуемых «смайликами». Баг ощутил некоторое смятение чувств – девушка ему скорее нравилась. Но он проявил сдержанность, попросив подождать с этим дня два или даже три – ибо «благородный муж спешит, никуда не торопясь»; а затем поспешно раскланялся. «Я понимаю», – с улыбкой кинула Мэй-ли ему вслед.
Стало очевидно, что всякая дополнительная информация закрыта для свободного распространения. И Баг юркнул на главный компьютер родной Палаты. Последовательно введя три пароля, он оказался в базе данных, которая поздравила Бага с тем, что он переехал в Австралию (Баг зашел через австралийский адрес), а затем порекомендовала ему в самые сжатые сроки прибыть
– Амитофо!.. – выдохнул в раздражении Баг и стукнул кружкой по стойке. Какой изощренный прием! По всему выходило, что визита в Палату сегодня не избежать. Ябан-ага, внутренним нюхом оценив ситуацию, сочувственно ему улыбнулся.
«Три года без отпуска! – в сердцах подумал Баг, пытаясь приглушить уже рождающееся в глубине души буйное веселье предстоящего расследования и, быть может, долгой, изматывающей и увлекательной погони за злоумышленниками. – Ничего, ничего, кабинетные черепахи… Вот найду вам этот крест, а потом уеду на остров Хайнань, к обезьянам, месяца на два – и посмотрим, что вы тогда скажете!..» Однако зародившееся веселье не унималось, и чтобы окончательно его вразумить, Баг, покинув харчевню Ябан-аги, направился не на службу, а в Храм Света Будды, к великому наставнику Баоши-цзы, дабы исполнить духовный долг, а заодно и полюбоваться жасминами. Он так долго ждал встречи. Он был удостоен приглашения. Наконец, ему было о чем спросить великого наставника.
Особенно теперь.
Храм Света Будды,
24 день шестого месяца, шестерица,
ночь
Он опоздал всего на четверть часа; приглашенные, а их оказалось человек десять, были уже в сборе. В заднем храмовом дворе, куда Бага, почтительно блистая бритой головой, провел приближенный к наставнику ученик Да-бянь, царила прелесть неги – полная луна плыла в жемчужных небесах Северной столицы и призрачным светом освещала три пышных куста жасмина, сплошь покрытых белоснежной пеной цветов. Упоительный аромат стоял густым, почти осязаемым облаком, и среди всего этого великолепия, перед жасмином, на маленьком каменном мостике над бурным потоком, имевшим исток свой у искусственной горки и пропадавшим у миниатюрного грота, стоял, сложив руки с четками на великом, как его мудрость, животе, великий наставник Баоши-цзы, облаченный в желтые одежды, и думал о вечности. Неподалеку почтительно застыл Сяо-бянь, второй приближенный ученик наставника.
Приглашенные расположились по другую сторону потока. Среди них Баг заметил компьютерного магната Лужана Джимбу, заводы которого производили все модели «Керуленов», – худой, как щепка, Джимба был вместе с первой и второй женами. Вторая жена, на вкус Бага, была привлекательнее и, во всяком случае, явно моложе. Джимба поправил узкие очки в тонкой золотой оправе и кивнул Багу: их представили друг другу на приеме в Александрийском Возвышенном Управлении в позапрошлом году, а Джимба славился цепкой памятью на лица и числа; жены также одарили Бага приличествующими случаю улыбками. Был здесь же и знаменитый поэт Петроман Х. Дыльник, среднего роста преждерожденный с несвежим лицом, в пиджаке европейского кроя, карманы которого оттопыривались; служитель муз слегка шевельнул рукой в приветствии.
Прочих присутствующих Баг не знал, но двое из них явно были иностранцами: один – с раскосым, неизменно улыбающимся лицом, выдающим в нем жителя Страны Восходящего Солнца, и в национальной нихонской одежде – сером кимоно с широкой шитой каймой и в деревянных гэта. За поясом у него помещалась пара изящных боевых ножей – наметанный глаз Бага сразу определил в них танто. Баг ценил это оружие. Танто были в меру тяжелы, хорошо сбалансированы и годились как для фехтования и ближнего боя, так и для вполне прицельного метания. Второй гокэ был совершенной противоположностью своего спутника, в первую очередь по нелепости одежды – безукоризненно выглаженный фрак и брюки в микроскопическую черно-белую клеточку, а также лаковые штиблеты плюс к тому неуместная кепочка с длинным козырьком. Лицо у него было длинное, совершенно европейское. Преждерожденный во фраке был всецело погружен в себя и никак не отреагировал на появление Бага в сопровождении Да-бяня, тогда как нихонец крайне приветливо поклонился. В ответ Баг сдержанно и с достоинством кивнул.