Дело

Сноу Чарльз Перси

За весь вечер он впервые вспомнил о существовании Говарда. Он сказал это серьезно, с высоко поднятой головой, без проблеска юмора, в то время как Тома так и трясло от смеха; щеки его увлажнились и порозовели, хотя в комнате было прохладно.

Он хотел сказать что-то, но вместо этого только тихонько взвизгивал.

— Вашу руку, Мартин! Вашу руку, Люис! — только и смог он выговорить.

Спустившись во двор, мы увидели, что у ректора в кабинете горит свет.

— Лучше сразу покончить с этим, — сказал Фрэнсис, и мы втроем — он, Мартин и я — пошли через двор в резиденцию. Входная дверь была не заперта; мы вошли и поднялись по лестнице наверх. Открыв дверь в кабинет, я увидел Кроуфорда и Брауна, сидевших у камина.

— Добрый вечер, господа, — сказал Кроуфорд. Он предложил нам по стакану виски «на сон грядущий», но я сказал, что мы зашли на минуту.

— Разрешите мне говорить от лица всех нас, — сказал я. — Все в порядке, ректор. Мы встретились кое с кем из членов совета, подписавших последнюю докладную записку, и обсудили сегодняшнее решение суда. Одним словом, оно принято.

— Превосходно! — сказал Браун. Он встал, подошел ко мне и положил руку мне на плечо. Он понял все, чего не договорил я. Пока Кроуфорд разговаривал с Мартином и Фрэнсисом, Браун тихонько шепнул мне на ухо:

— А знаете, вы ведь оказали всем нам немалую услугу.

Кроуфорд говорил, не обращаясь ни к кому в отдельности:

— Ну что ж, я рад, что на этом деле никто серьезно не пострадал. — Он повернулся ко мне и сказал с таким видом, как будто в жизни никогда у него не было никаких сомнений на этот счет. — Мне помнится, на прошлой неделе в этой самой комнате я говорил вам, Эллиот, что, по всей вероятности, мы придаем слишком большое значение вопросам процедуры. Помнится, я сказал также, что по собственному опыту знаю, что разумные люди в конце концов обычно приходят к разумному решению.

Он сказал это с непобедимым самодовольством, с достойной гордостью человека, изрекшего новую истину. Радостно настроенный, Мартин взглянул на меня.

Мы спустились вниз. Кроуфорд отворил тяжелую дубовую дверь. На дворе холодный ветер дул с такой силой, что освещавшие лестницу фонари вздрагивали и мигали во мраке летней ночи. Кроуфорд вышел из резиденции; по правую руку от него шел Браун, по левую — Гетлиф. Шедший за ними Мартин снова искоса взглянул на меня, глаза его смотрели проницательно и ласково-насмешливо. О чем он в этот момент думал? Может быть, о том, что не пройдет и шести месяцев, как Кроуфорд уйдет из резиденции навсегда, а один из этих двоих людей войдет в нее хозяином?