ДЕМГОРОДОК
Шрифт:
Вернулся же на родину Курылев потому, что из армии его вычистили. О причинах такой немилости по алешкинским завалинкам бродили разные слухи. Поговаривали, что подпоручик Курылев, с мальчишеских лет отличавшийся перехватистостью, попался на спекуляции долларами и по этой причине за месяц до присвоения очередного звания был с позором выставлен из вооруженных сил. Однако эта версия сомнительна по двум причинам. Во-первых, с приходом к власти адмирала Рыка времена, когда офицерам, чтобы прокормить семью, приходилось рыть канавы и мыть витрины, безвозвратно закончились. Выступая по телевидению с сообщением о многократном увеличении жалованья военнослужащим, Избавитель Отечества очень точно заметил: «У офицера после окончания служебного дня должна оставаться одна проблема – снять сапоги…»
Но даже если Мишку и обуяла совершенно необъяснимая
Мне кажется, ближе к истине вторая версия Мишкиного вылета из армии, витавшая в основном среди женской части Алешкино. Ведь еще будучи простым мальчишкой, Курылев, голубоглазый и настойчивый, бряцавший в школьном ансамбле на бас-гитаре, переприставал почти ко всем пригожим алешкинским девчонкам. Став офицером, он – как подозревали – неуважительно спутался с дочкой какого-то там генерала и был за это сурово наказан. Косвенно эта гипотеза подтверждалась довольно-таки странным поведением воротившегося Мишки. Разумеется, как боеспособного мужчину, его сразу же захотели женить – и несколько заневестившихся односельчанок завязали с Курылевым целенаправленную дружбу. А одна, самая опытная, даже напросилась к нему на чай и дала себя попробовать, как на рынке дают попробовать тонко отрезанный кусочек соленого огурчика. Однако или Мишка не распробовал, или после своей служебной драмы вообще потерял охоту к соленому, но жениться он не стал ни на опытной, ни на какой другой.
Более того, к изумлению односельчан, Мишка задумал продать дом и поискать счастья на бескрайних российских просторах. Даже нашел покупателя – одного небезызвестного биллионщика, который, напротив, решил пересидеть трудные времена в тихой деревне, не высовываясь. В годы владычества врагоугодников и отчизнопродавцев этот богатей был очень популярен тем, что иной раз жертвовал тысчонку-другую то роющейся по помойкам бывшей стахановке, то обезвитаминенному математическому вундеркинду. Об этом много тогда писали, даже сняли о молодом щедром биллионщике документальный фильм «Феномен джинсового мальчика». Путь в бизнес он начал студентом с того, что попросту сдавал свои собственные фирменные джинсы напрокат товарищам по общежитию, отправляющимся на свиданку. Скопив деньжат, он расширил дело: подкупил джинсов и модных рубашек, затем открыл палатку вблизи университета, а позже – и магазинчик… Переворот адмирала Рыка застал его владельцем сети универмагов и фабрик молодежной одежды. Жил он теперь, конечно, не в общаге, а в ближнем Подмосковье, в роскошном особняке с зимним садом.
Придя к власти, Избавитель Отечества сразу же издал указ «О тщательной проверке законности нажитого имущества», и Особый комитет по расследованию экономических преступлений (ОКРЭП) заработал, как хороший снегоуборочный комбайн. У популярного биллионщика неприятности начались после того, как комитетчики обнаружили странный факт: те самые мемориально-стартовые джинсы, которые хранились на виду под стеклом в изысканном офисе удачливого молодого бизнесмена, оказались, во-первых, совсем не его размера, а во-вторых, и вовсе женскими! Копнув, обнаружили, что свой начальный капитал «джинсовый мальчик» сколотил, сутенерствуя среди бедненьких иногородних студенток, а также снабжая товарищей по общежитию «травкой» и «ширевом».
Понятное дело, имущество его было моментально конфисковано, а сам он скрылся с последним – чемоданом денег. Вот почему его очень даже устраивали неброское Алешкино и невзрачный курылевский домишко, который во избежание огласки он покупал на подставное лицо. В общем, Мишка и подпольный богатей обо всем вроде договорились, даже раздавили бутылочку «адмираловки», но вдруг покупатель внезапно и бесследно исчез. Поговаривали, что его, как и многих, доконала денежная реформа, без всякого предупреждения проведенная
В итоге Мишка не уехал из Алешкино и даже подремонтировал родовую избушку, но не особенно, а ровно настолько, чтобы спать, не опасаясь быть разбуженным рухнувшей кровлей. К счастью, Курылев выучился по случаю обращаться с проекционной аппаратурой и потому смог устроиться киномехаником в алешкинский клуб вместо без вести пропавшего Второ-ва. Получал Мишка пятнадцать рублей в месяц, но этих смешных по прошлым временам средств – теперь, после реформы адмирала Рыка, сделавшего рубль самой твердой валютой в мире, – хватало, чтобы скромно кормиться и даже позволять себе необременительные удовольствия.
Однако Курылеву этих денег показалось мало, и, когда в Демгородке завели выгребные ямы, он пошел на ассенизационную машину шофером-оператором за 35 целковых в месяц! Впрочем, легко сказать пошел, нет, сначала он получил информацию от соседа, уже устроившегося работать на демгородковскую водонапорку, потом с этой информацией упал в ноги той самой опытной девице, которая определилась поварихой в столовую спецнацгвардейцев и даже завела шуры-муры с заместителем начальника охраны. Потом с Курылевым подозрительно беседовали начальник гаража штабс-капитан Зотов и начальник финансово-учетного отдела подъесаул Папикян. Наконец Мишкины документы – жуткое количество анкет и тестов – прокрутили на каком-то гигантском компьютере, куда была всунута вся имеющаяся компроматуха на пособников антинародного режима, – и только после этого взяли на работу ассенизатором… Вся деревня, по-доброму болевшая за Курылева, собралась поглазеть, как он в первый раз на своем «дерьмовозе» въехал в бронированные ворота Демгородка. Не успел Мишка отработать и двух недель, как его вызвал к себе новый начальник отдела культуры и физкультуры подполковник Юрятин и предложил ему должность киномеханика в демгородковском клубе. «Не ожидал?» – спросил он, пристально глядя Курылеву в глаза. «Не ожидал», – честно признался опешивший Мишка. «Думаю, справишься, – сказал подполковник. – Но от халтуры в Алешкино придется отказаться. Дело предстоит серьезное, поэтому надо сосредоточиться и не распыляться!» За совместительство Курылеву набросили еще двадцатку, но если учесть потерю пятнадцати рублей в алешкинском клубе, то прибыток оказался не такой уж и гигантский.
Поначалу изолянтам показывали только киножурнал «Российские новости», чтобы злодеятели имели хоть какое-нибудь представление о том, как славно зажила страна, сбросив их со своего исстрадавшегося тела. Других ведь источников информации они не имели: любые виды радиоприборов были строжайше запрещены. Но ситуация резко изменилась, когда Государственная комиссия по изучению преступлений против народа закончила свою работу и положила стовосьмидесятисемитомный отчет на стол адмиралу Рыку. Избавителя Отечества особенно потряс тот факт, что за годы господства антинародной клики количество проституток в стране возросло в 8 раз, гомосексуалистов – в 17, а скотоложцев – в 114! «Я всегда подозревал, что демократия – это всего лишь разновидность полового извращения!» – заметил адмирал по этому поводу.
Через неделю Мишке вместо обычных жестяных круглых коробок с новостями привезли еще два железных бочонка-яуфа с полнометражным двенадцатичастевым фильмом. Бросалась в глаза и еще одна странность: если до этого изолянты могли посещать киносеансы по своему усмотрению, то в тот памятный вечер поднятые по тревоге спецнацгвардейцы согнали в клуб всех до единого поселенцев, включая ходячих больных.
Сперва, как обычно, показали новости, посвященные третьей годовщине Дня национального избавления. Собственно, это были и не новости, а одна большая речь, произнесенная адмиралом Рыком на Красной площади перед несметными толпами ликующих людей, которых особенно воодушевило, что Избавитель Отечества впервые стоял не на каком-нибудь мавзолее, а на капитанском мостике исторической субмарины «Золотая рыбка». Мавзолей же был демонтирован и перенесен в Центральный парк культуры и отдыха имени Александра Проханова, убитого во время печально знаменитого разгрома редакции газеты «День» буквально накануне падения антинародного режима.