Демократия по чёрному
Шрифт:
Здесь его уже ждали. Предварительный звонок он сделал ещё в порту. Вежливый клерк, спокойным и негромким голосом осведомился о цели его визита. Феликс, только вздохнул, обнаружив некоторое сходство с лицами американских «друзей».
Чему тут удивляться, если испокон веков, лучшими огранщиками драгоценных камней являлись не немцы, или французы, и, уж тем более, не русские, а…, конечно, евреи. Вот один из них, сейчас внимательно смотрел на него, ожидая ответа.
Феликс вытащил из кармана кожаный мешочек, и достал оттуда один из алмазов, остававшихся у него. Зажав двумя пальцами,
Клерк встрепенулся, аккуратно взял, вытащенным из конторки пинцетом, выставленный на обозрение алмаз, и бережно положил его на чистый кусок холста.
Надев на правый глаз увеличительный окуляр, он склонился над алмазом, проворачивая его пинцетом, в разные стороны, под ярким светом настольной лампы. Удовлетворившись осмотром, он спросил — Индия, Цейлон или Азия?
— Африка.
— Оооо! И откуда, если не секрет. Трансвааль?
— Из центра континента.
— Ясно. Сколько вы хотите за камень?
Феликс назвал сумму, вдвое превышающую обычные расчёты с американцами, за похожий по размерам камень.
— Я не уполномочен обсуждать такие суммы, прошу вас проследовать за мной. И он вышел из-за конторки, и повёл Феликса в глубину здания.
Следующий кабинет не был похож на предыдущий, хотя содержал, не меньшую, рабочую холодность места каждодневной работы. Но, был ощутимо богаче, а господин, расположившийся на хорошем дорогом стуле, с вычурной резной спинкой, вполне соответствовал своему кабинету.
Холодные серые глаза уставились на кусок холста, с лежащим на нем, розовым алмазом.
— С почином вас, Герхард. Можете идти!
Клерк вышел из кабинета, закрыв за собой дверь, оставив владельца кабинета наедине с Феликсом.
Господин, который сейчас сидел напротив Феликса, был не похож на еврея, но, очевидно, имел тесные родственные связи, и место, в этом, обязательно родственном, бизнесе.
— Фридрих Шухербаум, — представился он, — вы владелец данного экземпляра? — и он ещё раз стал осматривать алмаз, достав такой же, увеличительный окуляр, который вы могли бы видеть у часовых дел мастеров.
— Да!
— Сколько вы за него хотите?
— Феликс повторил сумму, озвученную ранее клерку.
— Сумма большая, и несколько завышена. Я предлагаю вам, — и он назвал меньшую сумму, но гораздо больше, чем предлагали за камень американцы.
— По рукам! — и камень перекочевал в сейф владельца кабинета. А Феликс получил, из того же сейфа, оговорённую сумму, наличными.
— У вас всё, или есть ещё?
Феликс заколебался. В последней встрече Мамба доверился ему, а может быть, просто проверял его. Феликс, в общении с чернокожим вождём, никогда ничего не знал наверняка. И даже, будучи готовым к различным выходкам, этого, в высшей степени, непредсказуемого субъекта, каждый раз оказывался шокированным, а то и не по одному разу.
Например, тем, что Мамба просил его наладить связи с цесаревичем Николаем, намекая на то, что, в скором времени, это — будущий император, во что Феликс отказывался верить, категорически; в ближайшее время, к тому не было никаких предпосылок.
Затянувшуюся
— Откуда у вас камни, и сможете ли вы наладить их поставки нам? В какое время, и с кем мы будем иметь дело?
— Камни из Африки, и пока я не могу вам сказать ничего определённого. Их приходится доставлять из самого центра континента, что сопряжено с определёнными трудностями, и я не имею их в том количестве, которое необходимо для постоянных поставок.
Решившись, он снова достал кожаный мешочек, и извлек оттуда камень, отданный Мамбой. Это был, очень больших размеров, изумруд, самый маленький, из найденных Мамбой, в храме мёртвого бога.
Надо сказать, что в девятнадцатом веке больше ценились не алмазы, а другие драгоценные камни. Хотя бриллианты, и тогда, безусловно, являлись одними из самых дорогих драгоценных камней.
Ещё не была развита индустрия выращивания искусственных корундов, а также сапфиров и рубинов. Отчего, природные изумруды, сапфиры, рубины, ценились гораздо дороже алмазов. А особо крупные камни, сразу находили себе место, в коронах различных королей, европейских, азиатских, и арабских государств.
За ними гонялись, их перекупали, воровали, отбирали, расплачивались в качестве контрибуции, за военное поражение, дарили, и совершали с их помощью самые безумные сделки.
Изумруд, лежавший на куске белого холста, перед ювелиром-огранщиком, чуть-чуть не дотягивал до этой категории, но это было и лучше, для его нынешнего владельца, гарантированно сохраняя жизнь. Ювелир застыл, потом медленно опустил окуляр на глаз, и, схватив пинцетом изумруд, внимательно стал его осматривать, поворачивая из стороны в сторону, ища в нём малейший изъян.
«Обижаешь!» — дыхнула, говоря на незнакомом языке, занавеска, дрогнувшая от порыва ветра, донесшегося из полуоткрытой форточки.
Фридрих и Феликс, одновременно услышавшие это слово, недоумённо уставились друг на друга, а потом, снова занялись, каждый своим делом, решив, что им чудится. Феликс стал напряженно ожидать, поглаживая сквозь ткань шерстяного костюма рукоятку, спрятанного в кармане, небольшого револьвера.
А Шухербаум, рассматривать изумруд, великолепной расцветки и чистоты. Так и не найдя в нём ни одного изъяна, он вздохнул, и предложил Феликсу подождать. Вопросы такого уровня он не решал, а стоимость этого редкого камня, просто зашкаливала, и выходила из рамок его компетенции. И он вышел из кабинета.
То же самое можно было сказать и о Феликсе, он не знал даже примерной стоимости этого камня, и уже начинал жалеть о своём поступке, чувствуя себя неуверенно и неуютно, оставшись один в этом кабинете, который стал казаться ему ловушкой.
Как хорошо жить в джунглях и саваннах, ежеминутно ожидая стрелу из-за дерева, или пулю в спину, и быть постоянно готовым защитить свою жизнь, или убить в ответ, отбрасывая всякие условности. А не сидеть здесь, ожидая, незнамо чего!
Через полчаса напряжённого ожидания в кабинете, он был вознаграждён личным посещением владельца местного отделения крупнейшей ювелирной фирмы в Европе, Mellerio dits Meller, головной офис которой находился в Париже, на улице Рю де ла Пэ.