Демократия (сборник)
Шрифт:
— Видите ли, в моем округе проживают индейцы. — Голос конгрессмена стал проникновенно-мечтательным. — Они — соль земли, этот народ… по правде сказать, я и сам на одну восьмую индеец. — С тех пор как пошел в гору юморист Уилл Роджерс, среди уроженцев Запада стало модным притязать на одну-две капли индейской крови в роду. Это давало им право называть себя «коренными американцами». — Так вот, эти славные люди, которых я имею честь представлять… — На губах сенатора заиграла неуловимо сардоническая усмешка, и от этого слова, обычно произносимые с рукой
Клей понимающе кивнул:
— Я слышал об этой сделке. Она тогда еще встретила некоторые возражения в министерстве внутренних дел, но в конце концов была одобрена.
— Возражения, и немалые, целую бурю протестов, которая стихла лишь после того, как некая сенатская подкомиссия не глядя санкционировала это тухлое дело, и с ее легкой руки богатые земли за спасибо перешли к некоему Эдгару Нилсону, а он потом словно по волшебству стал казначеем комитета «Дэя — в президенты».
Клей почувствовал, как на висках у него выступил пот.
— Я что-то не вполне вас понимаю.
— Наш общий друг Бэрден был председателем той сенатской подкомиссии.
— Но ведь он был за границей, когда дело слушалось в подкомиссии. Помнится, он был в Канаде и…
— Это так. Но как раз перед отъездом в Канаду Бэрден позвонил одному члену подкомиссии и объяснил ему, как важно, чтобы мистер Нилсон получил разрешение на покупку земли. Так вот, хотя сенатора, которого он столь доверительно проинструктировал, уже нет в живых, его секретарша — золото девка, она недавно перешла ко мне на службу, — рассказала мне, что на прежней службе у них было звукозаписывающее устройство, подключенное к личному телефону сенатора, — этакая штучка с ручкой, которая может всех нас угробить.
У Клея похолодели руки, засосало под ложечкой. Его политическая карьера кончилась, едва успев начаться.
— Так вот, у меня есть возможность достать этот… как бы его назвать?.. Ну, кусок разговора, что ли, который — я в этом твердо убежден — не должен пойти по рукам, так как он может доставить неприятности моему доброму другу и — как знать? — будущему президенту. О нет, ни в коем случае, сэр! Нельзя допустить, чтобы им завладели посторонние люди.
— Он может быть ложно истолкован. — Клей включился в игру. Ему просто не оставалось ничего другого.
— Как пить дать. — Лицо собеседника озарилось улыбкой, обнажившей пеньки обломанных зубов, коричневых от табачной жвачки. — Так вот, один мой приятель заинтересован в продаже нескольких акров вшивенькой землицы, прилегающей к разработкам мистера Нилсона, и мне кажется, будет справедливо, если мистер Нилсон купит этот участок — за разумную цену, конечно, — и получит в придачу к неразведанной сокровищнице недр запись разговора Бэрдена.
Не так страшно, как он думал.
— Идет. — Клей не хуже своего собеседника умел держаться существа дела. — Сегодня вечером я переговорю с Эдом.
— Скажите ему, чтобы он заглянул
— Он не замедлит явиться. И если вы столкуетесь…
— Я в этом уверен. Он славный старикан, этот Эд, а мой приятель не такой уж жадный.
— Смею надеяться. Так вот, когда вы договоритесь о цене, дайте мне знать. И я заберу… эту самую… запись.
— Вы не хотите, чтобы она осталась у Эда?
— Нет, не хочу.
Конгрессмен рассмеялся:
— Я вас не осуждаю. Ну что ж, если он не потребует ее — в конце концов, платит-то он, — она ваша. Меня можно застать в «Олбэн-тауэрс» в любой вечер. Я ведь теперь никуда не выхожу. Что толку, в мои-то годы? Топчусь на месте и жду, когда можно будет присоединиться к моей Крошке-Малютке, да будет на то соизволение господне. Очень приятно было иметь с вами дело, сынок.
После этого Клей завел разговор с членом конгресса из Оклахомы и принялся обстоятельно толковать о том, есть ли у Корделла Хэлла, южанина, шансы на то, что его выдвинут кандидатом на пост президента. Во время этого разговора Клей вспомнил, как пренебрежительно обошелся Бэрден Дэй с Нилсоном накануне своего отъезда в Канаду. «Не желаю иметь ничего общего с этим человеком». А потом, несколько месяцев спустя, Нилсон сформировал комитет «Дэя — в президенты». Он, Клей, не заподозрил ничего неладного, и это встревожило его больше всего. Бэрден надул его. Это было невыносимо. В конце концов, если он не научился понимать человека, с которым проработал шесть лет, сможет ли он понять кого-либо вообще?
— А ну-ка, подающий надежды молодой человек, — как нельзя более кстати обратился к нему хозяин, беря его под руку. — Я только что побился об заклад, что через десять лет вы будете на Холме среди нас — избранный представитель народа.
— Или в Белом доме — сотрудником президента Дэя.
— Ну, за это я уже не ручаюсь. Имею обычай вкладывать свои деньги в надежные предприятия.
— Вы думаете, что сенатор Дэй не может быть выдвинут?
— Я не хочу, чтобы он был выдвинут.
— Это не одно и то же.
— Совершенно верно. Скажем так: он устраивает меня больше, чем Гарнер, Фарли, Хэлл или Макнатт.
— Но не больше, чем Дуглас, Гопкинс или Джексон.
— Примерно так.
— Сенатор Дэй стоит как раз между двумя этими группировками. Он может вам подойти, если вы не сумеете добиться назначения одного из своих, а с чужаком примириться не захотите.
— Как компромисс Бэрден подошел бы. Но, черт возьми, кому он нужен, этот компромисс!
Вот оно как! Ну что ж, выяснить отношения никогда не мешает, кандидатура Бэрдена не исключается.