Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Легитимность является важнейшим ресурсом для выживания любого режима, поскольку она устраняет основной источник его краха, а именно массовое восстание против режима. Режимы, признанные гражданами легитимными, могут мобилизовать ресурсы поддержки, недоступные для нелегитимных систем. Нелегитимные системы с помощью репрессий могут в какой-то мере некоторое время подавлять открытое массовое сопротивление. Но остаются пассивное сопротивление, отказ в поддержке и саботаж. Нелегитимные режимы могут мобилизовать только такой объем поддержки со стороны населения, который может быть обеспечен с помощью внешнего вознаграждения или принуждения. Однако наиболее творческие и производительные аспекты человеческой деятельности можно мобилизовать только с помощью внутренней мотивации, а не внешних санкций или подачек. Данные аспекты человеческой деятельности находятся вне пределов

досягаемости нелегитимного режима. Нелегитимные системы могут создать и мобилизовать только внешние, а не внутренние побудительные мотивы.

Как мы можем объяснить тот факт, что процессы демократизации в разных странах группируются в отчетливые и широкие международные волны, которые ведут себя так, как если бы ими кто-то управлял из единого центра, когда на самом деле у международных волн нет ни этого главного управляющего, ни центральной координации? Ответ заключается в том, что действующие эволюционные силы выходят за пределы осведомленности и контроля даже самой влиятельной элиты. Эти эволюционные силы наделяют демократии селективным преимуществом (преимуществом в отборе), имеющим системный характер, перед авторитарными режимами. В той степени, в которой существуют такие селективные преимущества, необходимо их понять, чтобы оценить потенциал демократии и осознать ограничения и возможности, в рамках которых действуют акторы, продвигающие демократическую повестку дня.

В эру массовой политики демократии имеют три отличительных селективных преимущества перед автократиями. Первое селективное преимущество связано с тем, что демократии обычно выходят победителями из международных конфликтов. Государства вовлекаются в международные конфликты и войны, и часто политические режимы стран-победительниц замещают политические режимы проигравших государств. Успех в международных конфликтах связывается исследователями с типом режима. Демократии обычно побеждали в войнах, в которые они были вовлечены, поскольку могли более эффективно мобилизовать население и ресурсы. Более того, демократии не склонны воевать друг с другом, избегая уничтожения себе подобных. Авторитарные режимы такой склонности не демонстрируют.

Второе селективное преимущество связано с эффективностью функционирования экономики. По причинам, получившим объяснение в главах 6 и 8, демократии возникали и сохранялись в развитых в технологическом и экономическом отношениях и влиятельных государствах, что частично объясняет их превосходство над автократиями в международных конфликтах. С самого начала демократии были учреждены в государствах с наиболее богатыми экономиками. Кроме того, демократии продолжали превосходить автократии в экономическом отношении, с течением времени значительно нарастив свое богатство. Не менее важно и то, что ряды автократий неоднократно покидали наиболее процветающие государства, присоединяясь к демократическому лагерю.

Третье селективное преимущество демократий связано с наличием поддержки населения, которая действительно является фактором селекции (отбора). Поскольку демократии наделяют граждан властью, и правители в них избираются населением, они обычно имеют б'oльшую поддержку населения, чем автократии, что делает их более защищенными от массовой оппозиции режиму. Даже авторитарные режимы, которые кажутся внешне стабильными, в которых нет явных признаков массовой оппозиции, являются беззащитными перед «элементом неожиданности», который становится очевидным во время демократических революций, когда неожиданно возникает и сохраняется массовая оппозиция режиму, опрокидывая режим, который существовал на протяжении десятилетий. Демократии более защищены перед уничтожением в ходе массовых революций, поскольку они просто меняют своих руководителей с помощью выборов.

Однако самое главное селективное преимущество демократии связано с ее глубокой укорененностью в человеческой природе. Демократия отражает стремление человека к свободе [1070] , делая ее наиболее желанной системой для всех людей, у которых есть средства и амбиции возвысить свой голос. Разумеется, процессы демократизации в конкретных странах отражают действия определенных акторов в специфических ситуациях перехода, которые различаются от государства к государству. Однако для того чтобы понять, почему такие переходы происходят в относительно развитых обществах гораздо чаще, чем в менее развитых, и почему они накапливаются, формируя международные тренды, которые выходят за рамки устремлений конкретных акторов, необходимо увидеть более масштабные силы селекции (отбора), которые работают на демократию. Необходимо иметь представление об этих силах, чтобы адекватно оценивать будущее демократии.

1070

Sen, 1999

Демократическая повестка будущего

Селективные преимущества демократии имеют настолько долгосрочный характер и так глубоко укоренены в основных процессах развития, что нет причины полагать, что в обозримом будущем произойдут фундаментальные изменения не в пользу демократии. В конкретных странах произойдут откаты от демократии, но достижения глобальной волны демократизации вряд ли будут обращены вспять. Но это не означает, что в будущем не возникнут новые вызовы. Напротив, мы наблюдаем ряд вызовов в демократической повестке дня, которые можно сформулировать в форме следующих вопросов: 1. Продолжит ли демократия распространяться на новые регионы? 2. Будут ли преодолены дефекты новых демократий, как, например, в бывших республиках СССР? 3. Будут ли улучшены (углубятся ли) демократические качества устоявшихся демократий?

Также можно поставить под вопрос жизнеспособность демократического принципа в эпоху, когда основная организационная рамка демократии – нация-государство, как утверждается, потеряла свою значимость. И еще можно поставить под вопрос жизнеспособность демократического принципа в мире, в котором решительные меры в области охраны окружающей среды кажутся непопулярными, хотя они могут быть необходимы для сохранения нашей планеты. Однако все эти вопросы выходят за рамки настоящей книги, и мы ограничимся только первыми тремя вопросами.

Распространение демократии на новые регионы

Три географические области оказались относительно невосприимчивыми к демократическому тренду: Китай и преимущественно исламский Ближний Восток и Северная Африка (см. гл. 21 наст. изд.). Установление демократии в данных регионах, без сомнения, стало бы большим прорывом для демократического принципа. Что касается Ближнего Востока и Северной Африки, то вероятность того, что эти регионы будут охвачены демократизацией, в ближайшем будущем кажется незначительной. Террор и насилие, подпитываемые арабо-палестинским конфликтом, исламский фундаментализм и преобладание патримониальных государств, в основе которых лежит нефтяная рента, – все это существенные препятствия для демократизации. Кроме того, в большей части исламского мира, но в особенности на Ближнем Востоке, мы обнаруживаем культурную самооценку ислама как цивилизации, противостоящей Западу. Такое понимание иногда зеркально отражается и в западных взглядах на ислам как на противостоящую Западу цивилизацию. На этом основании демократия в большей части исламского мира понимается как продукт Запада, что может сделать ее непригодной в глазах многих жителей региона. Согласно данным опросов World Values Survey, даже среди тех слоев населения исламских стран, которые явно поддерживают демократию, часто встречается фундаментально неверное понимание демократических принципов. Также эти данные свидетельствуют о том, что патриархальные и авторитарные ценности, несовместимые с демократией, преобладают в большей части региона, в особенности в арабоговорящих странах. Эти факторы препятствуют возникновению демократии и частично недооцениваются в большинстве исторических исламских обществ.

Китай – сверхдержава будущего с самым большим населением в мире, которая движется к тому, чтобы стать второй по размерам экономикой мира и второй державой в военном отношении. В ближайшие десятилетия Китай может заменить США как самое сильное государство мира. Учитывая исключительное значение Китая, будущее его политического строя чрезвычайно важно. Социально-экономические трансформации, происходящие в Китае, могут способствовать возникновению эмансипационных ценностей, которые в долгосрочной перспективе могут вызвать массовые требования демократизации. В то же время азиатские культуры специфичны, и социально-экономические трансформации могут не иметь тех же эффектов в виде требований демократизации, которые они вызвали на Западе. Как бы то ни было, очевидно, что азиатские культуры восприимчивы к глобальным трендам человеческого развития. Как очевидно и то, что при достижении высоких уровней развития и Тайвань, и Южная Корея осуществили переход к демократии и превратились в консолидированные демократии.

Поделиться:
Популярные книги

Новый Рал 2

Северный Лис
2. Рал!
Фантастика:
фэнтези
7.62
рейтинг книги
Новый Рал 2

Релокант

Ascold Flow
1. Релокант в другой мир
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Релокант

Уязвимость

Рам Янка
Любовные романы:
современные любовные романы
7.44
рейтинг книги
Уязвимость

По осколкам твоего сердца

Джейн Анна
2. Хулиган и новенькая
Любовные романы:
современные любовные романы
5.56
рейтинг книги
По осколкам твоего сердца

Законы Рода. Том 7

Flow Ascold
7. Граф Берестьев
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Законы Рода. Том 7

Мимик нового Мира 6

Северный Лис
5. Мимик!
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 6

Делегат

Астахов Евгений Евгеньевич
6. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Делегат

Восход. Солнцев. Книга V

Скабер Артемий
5. Голос Бога
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Восход. Солнцев. Книга V

Темный Лекарь 5

Токсик Саша
5. Темный Лекарь
Фантастика:
фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Лекарь 5

Бальмануг. (не) Баронесса

Лашина Полина
1. Мир Десяти
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Бальмануг. (не) Баронесса

Всплеск в тишине

Распопов Дмитрий Викторович
5. Венецианский купец
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.33
рейтинг книги
Всплеск в тишине

Para bellum

Ланцов Михаил Алексеевич
4. Фрунзе
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.60
рейтинг книги
Para bellum

Жандарм 4

Семин Никита
4. Жандарм
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Жандарм 4

Метаморфозы Катрин

Ром Полина
Фантастика:
фэнтези
8.26
рейтинг книги
Метаморфозы Катрин