Демократизация

Бернхаген Патрик

По замечанию Антоанеты Димитровой и Джеффри Придхэма [347] , обусловленность ЕС не очень эффективна в отношении стран без перспектив членства. Случай, относящийся к рассматриваемому вопросу, – средиземноморские страны Северной Африки. Барселонский процесс, запущенный в середине 1990-х годов с тем, чтобы привести страны Средиземноморья к более тесному политическому и экономическому сотрудничеству с ЕС и подготовить политический класс и гражданское общество стран региона к более широкому приятию идеалов и ценностей европейской демократии, не дал видимых результатов [348] . Более внимательный анализ нового Средиземноморского союза, внесенного в повестку ЕС президентом Франции Николя Саркози, показывает, что в отличие от прежнего Евро-Средиземноморского партнерства (Барселонский процесс), эта новая схема сотрудничества не несет в себе никакого политического или демократического содержания. Оставляя в стороне политику, Средиземноморский союз сконцентрируется на вопросах преступности и терроризма, устойчивого развития, нелегальной миграции и энергетической безопасности, а его основной целью станет создание евро-средиземноморской зоны свободной торговли к 2010 г.

347

Dimitrova, Pridham, 2004

348

Gillespie, Youngs, 2002

7.2. Ключевые положения

• В рамках концепции «продвижения демократии» глобальный актор (США, ЕС, ООН или транснациональная правозащитная сеть) сознательно и намеренно пытается поделиться с какой-либо страной новым образом мыслей, институтами и моделями поведения во имя открыто заявленной цели продвижения демократии в стране.

• Для описания стратегии ЕС по продвижению демократии был введен термин «обусловленность», которая определяется как введение санкций или поощрение с целью продвижения или защиты демократии.

• В последнее время отмечается «отход» от политики продвижения демократии со стороны США. Ассоциация продвижения демократии с военным вмешательством США, нарушение США прав человека и растущая напористость таких стран, как Россия и Китай – все это вместе привело к уменьшению рычагов влияния, которыми могли воспользоваться США и другие западные правительства для продвижения демократии.

Глобализация, глобальное гражданское общество и демократизация

Глобализация и упадок власти государств

Ориентированное на внутренние причины и процессы понимание демократизации с акцентом на роль внутренних факторов в подготовке почвы для демократии было относительно правдоподобным до начала глобализации в 1980-е годы. В мире, где нации-государства могли осуществлять эффективный контроль за движением капитала, товаров, людей и информации через свои границы, рассмотрение государства со всем его внутренним содержанием в качестве базового уровня анализа политических изменений было оправданным. Это основанное на закрытой политии видение изменений в политической науке приблизительно соответствовало модели закрытой экономики в экономических исследованиях: в обоих случаях при объяснении политических или экономических явлений роль международных факторов считалась вторичной. В мире, где преобладают нации-государства, международными факторами, достаточно значимыми для того, чтобы оказывать длительное влияние на внутренние процессы, могли быть только те, которые возникали как результат столкновений государств, как правило, в форме войны, вторжения, оккупации, экономического господства, экономических санкций и колонизации. Одним из возможных последствий подобных столкновений было то, что, подобно поражению в войне, они значительно ослабляли мощь государства внутри страны, как физически, так и в нормативном отношении, таким образом повышая шансы оппозиционных сил выиграть политическую борьбу против сил, представляющих государство. Теда Скочпол [349] подчеркивала роль подобных ослабляющих государство международных факторов в объяснениях французской и русской революций. Военные поражения, несомненно, были главной причиной крушения фашистских режимов в Германии и Италии после окончания Второй мировой войны. В 1970-е годы провал военных авантюр португальской армии в колониях привел к падению режима, созданного Салазаром, в Португалии, а турецкое вторжение на Кипр инициировало падение «режима полковников» в Греции. Совсем недавно операции НАТО в Сербии и Афганистане под руководством США и вторжение США в Ирак помогли сместить ультранационалистический, исламский фундаменталистский и баасистский режимы в этих странах. В будущем, несомненно, будут иметь место режимные изменения и, в особенности, демократические режимные изменения как результат воздействия ослабляющего государство иностранного вмешательства. В сущности, этот метод был излюбленным способом «продвижения демократии» администрации Буша и «неоконсервативных» кругов в американском внешнеполитическом истеблишменте в последние годы.

349

Skocpol, 1979

К концу холодной войны мощь государства, возможно, уже была ослаблена глобализацией. Глобализация, особенно для малых государств, означала начало уменьшения контроля за движением капитала, товаров, людей и информации через границы. Это особенно применительно к финансовому капиталу и информации, движение которых через границы во все меньшей мере зависит от регулирования со стороны отдельных государств. Колоссальный прогресс в сфере информационных и коммуникационных технологий, распространение Интернета и всемирное распространение альтернативных рынков для финансовых инвестиций означали, что государственные границы становятся все более проницаемыми. Некоторые авторитарные государства, такие как Иран и Китай, ведут тщетную борьбу с целью затормозить проникновение внутрь своих границ путем запрета спутниковых тарелок или ограничения использования Интернета. Другие, полуавторитарные государства, такие как Россия, пытаются очистить свои общества от «заразы» глобализации, вытесняя иностранные неправительственные организации, национализируя активы новых капиталистов, вводя цензуру в СМИ и преследуя журналистов.

Положительное и отрицательное влияние глобального гражданского общества на демократизацию

Глобализация создала совершенно другое поле для демократизации, имеющее как обнадеживающие, так и обескураживающие аспекты. Глобальные силы, выступая в лице сверхдержав, как США, наднациональных организаций, таких как Европейский союз, или транснациональных компаний, были палкой о двух концах, действуя то в интересах демократизации, то против нее. В процессе глобализации государства стали более уязвимыми перед требованиями глобальных сил, контролирующих движение капитала, решения об инвестициях, технологические инновации, производство и распространение информации, норм и ценностей. Эти глобальные силы могут использовать и порой используют свою мощь для содействия демократии. Один из примеров этого, без сомнения, – государства Центральной и Восточной Европы под действием принципа обусловленности Европейского союза. Действия НАТО под руководством США в странах бывшей Югославии, направленные на предотвращение этнических чисток и создание стабильных политических режимов, – другой пример положительного влияния глобальных сил на продвижение демократии и прав человека. Третий пример – тот факт, что нарушения прав человека получают беспрецедентную огласку благодаря всеохватывающим информационным сетям правозащитных организаций. Эта глобальная доступность информации – несомненно, тот фактор, который заставляет авторитарные правительства дважды подумать, прежде чем начать подавление демократических сил. В других случаях, однако, государства, ТНК и другие глобальные акторы не отошли от поддержки крайне репрессивных режимов, таких как нефтедобывающие страны Ближнего Востока и Центральной Азии, зачастую в обмен на выгодные политические и экономические сделки. Отвечая на вызовы глобализации и стремясь справиться с растущим инакомыслием внутри, государства прибегают к крайним мерам, включая, главным образом, организацию антиглобалистских массовых движений на основе популистских, националистических и религиозно-фундаменталистских идеологий. Это можно назвать попытками «де-демократизации» или «авторитарной реставрации» в эпоху глобализации. В ходе этих процессов возрождения авторитаризма несогласные зачастую оскорбительно изображаются как иностранные агенты, лакеи империализма, враги нации и преследуются за предательство и подрывную деятельность. Россия Путина, Иран Ахмадинежада, Венесуэла Чавеса – все это примеры антиглобалистского авторитарного отката. Большинство стран, прибегающих к подобным противоположным демократизации мерам для противостояния глобализации, в состоянии их себе позволить, поскольку они являются государствамирантье, существующими за счет экспорта нефти или природного газа (см. гл. 8 наст. изд.). Являясь экспортерами весьма востребованных на мировых рынках товаров, они обладают более сильными позициями в торге с силами глобализации по сравнению с позициями не существующих за счет ренты государств, таких как Турция, Аргентина, Чили и Бразилия. Государства-рантье также обладают доступом к финансовым ресурсам для финансирования антиглобалистской реставрации или сохранения своих авторитарных режимов. Тогда как государствам без ренты пришлось быть более чуткими к рекомендованным им внешним миром условиям либерализации и демократизации.

Какое влияние оказала глобализация на авторитарные режимы мира? С одной стороны, и это позитивный аспект, глобализация распространяет демократические нормы и ценности через национальные границы и способствует выработке нового этического кодекса поведения для государств, международных организаций и транснациональных корпораций. Достижения в области развития информационных технологий существенно увеличили доступность информации о действиях государств и других могущественных акторов, разрушая секретность, увеличивая прозрачность и открытость, а также ставя государства под наблюдение глобального гражданского общества. В ситуации возросших прозрачности и открытости стремящиеся к международному престижу и доверию государства были вынуждены обуздать собственный произвол. С другой стороны, и это отрицательный аспект, глобализация обострила экономическое и политическое неравенство в мире, углубив пропасть между богатейшими и беднейшими странами и регионами. Растущее богатство сделало богатые страны эгоцентричными, более консервативными и безразличными к проблемам беднейших стран. Озабоченность богатых стран проблемами бедных по-прежнему выражается в поставках гуманитарной помощи, благотворительности и предотвращении миграции. Бедные страны, со своей стороны, не видя выхода из замкнутого круга нищеты, стали более восприимчивыми к влиянию религиозных фундаменталистов, ультранационалистов, террористов и торговцев людьми. Эми Чуа [350] указала на другую опасную взаимосвязь включенности страны в экономическую глобализацию и демократизации политического режима. Чуа утверждает, что если в стране существует доминирующее в экономическом отношении этническое меньшинство, то первоначальным эффектом глобализации станет дальнейшее укрепление доминирующей позиции этого меньшинства. Глобализация в экономике имеет тенденцию к обострению существующего неравенства, поскольку доминирующие в экономическом отношении меньшинства находятся в более выгодном положении, чтобы воспользоваться новыми экономическими возможностями, имеют лучший доступ к капиталу, обладают культурной традицией предпринимательства, которой в равной мере не обладают другие группы. Это может привести к растущему недовольству со стороны доведенного до нищеты и маргинализированного большинства. Поэтому, когда демократия привносится в подобную напряженную внутреннюю среду, большинство или коалиция различных групп может испытать искушение использовать свою демократическую власть для сведения счетов, что может привести к множеству этнических столкновений и этническим чисткам. В качестве примеров, когда демократизация привела к агрессии большинства в отношении доминирующего в экономике этнического меньшинства, Чуа приводит Веймарскую Германию и посткоммунистическую Россию, враждебное отношение к богатому китайскому меньшинству на Филиппинах, нападения сербов на более состоятельных хорватов в бывшей Югославии, насилие по отношению к более благополучным тутси со стороны большинства хуту, а также конфискацию ферм, принадлежащих белому населению, в Зимбабве.

350

Chua, 2002

Значимым результатом глобализации является формирование транснациональных правозащитных сетей, защищающих общепризнанные нормы и ценности в области прав человека, прав меньшинств, демократии и защиты окружающей среды, что в совокупности готовит почву для появления глобального гражданского общества. Транснациональные правозащитные сети объединили индивидов и организации со всего мира для решения определенных значимых вопросов. Некоторые из этих вопросов действительно общемирового масштаба, такие как глобальное потепление. Во многих случаях, однако, правозащитным группам удалось «глобализировать» отдельные, по сути локальные, вопросы, например, массовые убийства в Дарфуре (Судан) или ненадлежащее обращение с задержанными в тюрьме «Абу-Грейб» в Ираке. Когда какая-то проблема попадает в международную повестку дня, возрастают шансы, что она станет предметом некоего «гуманитарного вмешательства» со стороны самых могущественных агентов глобализации, включая ООН, НАТО, транснациональные компании, США, ЕС или международные неправительственные организации.

Мы пока еще находимся только на начальной стадии возникновения глобального гражданского общества, существующего в основном в форме виртуального сообщества, условия для существования которого созданы Интернетом. Однако даже на этой начальной стадии глобальное гражданское общество дважды сыграло очень важную роль в продвижении демократии. Во-первых, оно обеспечило беспрецедентную глобальную «видимость» репрессивных политических действий и зверств правительств. Секретность и отрицание традиционно были той «китайской стеной», за которой авторитарные правительства могли скрывать свои предосудительные действия. Новые коммуникационные технологии, от Интернета до сотовых телефонов, сделали сохранение секретов гораздо более затруднительным. Скорее раньше, чем позже массовые убийства, пытки, внесудебные расправы, нарушения на выборах и другие подобные практики, вероятно, попадут в мировую повестку дня. Ложь, дезинформация, выборочная информация, неверная информация и всевозможные манипуляции существовали всегда и, вероятно, всегда будут существовать. Это, однако, не опровергает тот факт, что эпоха засекреченности подходит к концу. Правительство и оппозиция в разных странах все больше будут вынуждены действовать в насыщенной информацией среде и не смогут полагаться на секретность.

Что можно сказать о влиянии глобального гражданского общества на демократизацию? По этому поводу можно выделить два противоположных взгляда, один оптимистический, а другой более осторожный и пессимистический. С оптимистической точки зрения развитие глобального гражданского общества рассматривается как способствующее накоплению социального капитала, доверия и формированию общих ценностей по всему миру, облегчая понимание взаимосвязанности мировых проблем и их решений. Глобальное гражданское общество воспринимается в качестве средства распространения этических норм и ценностей через государственные границы. Оно действует как сдерживающий фактор для правительств при попытке нарушить права и свободы человека. Однако пессимисты бы поспорили, что транснациональные правозащитные сети уходят от более важных, но политически чувствительных проблем, а обращают свое внимание на менее значимые, но всеми признаваемые проблемы. В таком качестве они не имеют реального значения, поскольку не противостоят несправедливому распределению политической власти и экономических ресурсов в странах мира. Это «антиполитическое» поведение транснациональных правозащитных организаций вытекает из двух факторов. Один из них заключается в том, что они часто просят о финансировании и поддержке доминирующих акторов, таких как сверхдержавы, наднациональные организации и транснациональные корпорации, что вынуждает идти на компромисс с консервативными повестками спонсоров. Второй фактор – это желание обратиться к как можно более широкой аудитории, что заставляет их выбирать господствующие дискурсы и чрезмерно общие вопросы.

7.3. Ключевые положения

• Значимым результатом глобализации является формирование транснациональных правозащитных сетей, защищающих общепризнанные нормы и ценности в области прав человека, прав меньшинств, демократии и защиты окружающей среды, что в совокупности готовит почву для возникновения глобального гражданского общества.

• Глобальное гражданское общество воспринимается в качестве средства распространения этических норм и ценностей через государственные границы. Оно действует как сдерживающий фактор для правительств при попытке нарушить права и свободы человека.

• Иногда транснациональные правозащитные сети уходят от важных, но политически чувствительных проблем и ограничивают свое внимание менее значимыми, но всеми признаваемыми проблемами. Если они поступают таким образом, то тогда их усилия не достигают цели критики несправедливого распределения политической власти и экономических ресурсов в государствах мира.