Демон-босс

Салах Алайна

– Вот как? А разве вам, женщинам, после первого секса не полагается о замужестве думать?

– Во-первых, секса у нас с тобой еще не было. Во-вторых, замужем я уже была и прекрасно чувствую себя, будучи предоставленной самой себе.

– Аккуратнее, инженерка, -- ворчит Жданов.
– Ты так все мои представления о противоположном поле сверху на голову перевернешь.

– Судя по тому, что ты стал все реже использовать слово «бабы», это уже случилось, - с улыбкой говорю я.

– Ох, Люба, никак не могу тебя раскусить. То стесняешься,

как девственница, то дискутируешь на равных, что мало кому удается. Умеешь, в общем, заинтриговать.

– Я просто понемногу привыкаю к твоей своеобразной манере общения. А на равных разговаривать я привыкла со всеми.

– Вот оно что. – Он оглядывает меня с ног до головы, словно видит впервые.
– А я думаю, чего меня к тебе так тянет? Оказывается, на здоровую личность нарвался. Вина тебе, кстати, налить? Или сразу глобус смотреть пойдем?

– От вина не откажусь. – Ободренная словами о том, что отлично держусь, я храбро удерживаю его взгляд.
– Уж очень хочется посмотреть, как ты за женщинами ухаживаешь.

– А цветы и посиделки в модных жральнях ей уже не считаются за ухаживания, -- бормочет Жданов, уходя туда, где предположительно находится кухня. – Тебе белое или красное?

– Белое, - откликаюсь я, оглядываясь по сторонам.

А моя посуда здесь и правда хорошо бы смотрелась, если пару стеллажей прикупить. Дизайнер безусловно хорошо сделала свое дело, но обстановка для квартиры, на мой вкус, получилась немного холодноватой. Напоминает склеп.

– Надеюсь, ты ничего против французского совиньона не имеешь. – Вернувшийся Жданов протягивает мне бокал. Красивая белая сорочка не демонстрирует ни намека на несовершенство живота.

Я машинально трогаю пуговицу на рубашке, отчего-то начиная нервничать. Вино в этом смысле приходится очень кстати.

– Не имею, - говорю, пробуя вино. Оно именно такое, как я люблю. В меру холодное, в меру терпкое. – У вас отличный вкус.

– Ты про выбор пойла? Ни хрена в нем не разбираюсь. Это мне всякие жополизы вроде вашего Шапошникова подгоняют, чтобы умаслить. Если хочу выпить – пью только коньяк.

– Так ты ведь в ресторане со мной шампанское пил, - напоминаю я.

– Это в виде исключения, Люба. А так терпеть не могу эту сладкую сивуху. Видишь, как сильно я к тебе неравнодушен.

– Твои комплименты – это отдельный вид искусства. Так сразу и не поймешь: то ли обругал, то ли похвалил.

– Все ты понимаешь, Люба. Иначе бы хер сюда приехала.

Не найдясь с ответом, я делаю еще один неторопливый глоток. Господи, неужели у нас действительно этослучится? Два года воздержания – все же приличный срок. Я уже и не помню, как интим происходит. В смысле, в какой момент двое понимают, что уже пора переступать черту. Я бы, пожалуй, еще в душ сходила. Белье на мне вроде приличное.

– Нервничаешь? – Взгляд Жданова задумчиво проходится по моему лицу.

– Есть немного, - признаюсь я. – А ты?

Не разрывая

зрительного контакта, он подходит вплотную и забирает бокал. Его лицо оказывается близко к моему, отчего кровь как по команде приливает к щекам, а частота пульса удваивается.

– С чего мне нервничать? Красивая женщина рядом, дети по койкам не орут. С мужским потенциалом, как и говорил, проблем не имеется.

– Есть ведь и другие важные вещи, - от волнения я перехожу на шепот.
– Например, взаимная химия.

– Химии у нас с тобой навалом. У меня с момента как мы сюда вошли брюки лопаются, а у тебя глаза вон как сверкают. Даже глобус доставать не пришлось.

С этим словами он убирает прядь волос мне за ухо и наклоняется близко-близко, так что я могу почувствовать тепло дыхания. Я каменею как статуя. Просто я давно не ощущала себя рядом с мужчиной вот так. Вернее, так ни разу не ощущала. Не слишком разумной, впечатлительной и влюбленной.

– Целовать будешь? – шепчу я, ощущая, как пересыхает в горле. – Или только смотреть?

– Буду конечно, - хрипловато откликается Жданов.
– Соврал я тебе, Люба. Нервничаю рядом с тобой немного. Уж больно хороша ты. Обидно будет такую женщину проебать.

Ну вот как ему удается так на меня действовать? Я ведь матершинников терпеть не могу, а от его матерных комплиментов начинаю плавиться как сырок «Орбита».

А в следующее мгновение и вовсе растекаюсь лужей, когда ладонь полиграфического магната уверенно ложится мне на бедро, а в рот впечатываются его жесткие губы.

38

Прижав к груди одеяло, я ошарашенно смотрю в потолок. Дыхание не приходит в норму уже третью минуту кряду, кожа пылает огнем. Мыслей в голове нет, вернее есть только одна: а что, так действительно бывает?

— Чего молчишь, Люба? — басит Жданов. — Отчитайся, что ли, как все прошло.

— А это обязательно? — Повернув к нему голову, я смущенно улыбаюсь. — Или ты так на похвалу напрашиваешься?

— Ну если есть, за что хвалить — ты хвали, не стесняйся. — Обняв, он по-хозяйски подтягивает меня к себе. — Предложения по улучшению работы хоть и нежелательны, но тоже принимаются.

— Критиковать мне нечего, — говорю я искренне. — Свою часть задания ты выполнил без нареканий. Я бы даже сказала, превзошел клиентские ожидания.

— Ожидания, стало быть, были, — удовлетворенно хмыкает полиграфический магнат. — Значит, думала ты про наш интим.

— Ты так часто про него говорил, что не думать было сложно.

— Так моя компания тридцать лет успешно существует на рынке, Люба. Было бы странно, если бы я херово продавал.

— А если без шуток, то мне все очень понравилось. — Я машинально тыкаюсь носом в его плечо. Пахнет полиграфический магнат изумительно. Чистой кожей и крепким мужским тестостероном. Мой бывший муж так разве что в двадцать пять пах.