Демон для личного пользования
Шрифт:
– Ещё одно? – растерянно переспросила я.
– Думаешь, ты одна такая любопытная? – усмехнулся он, поднимаясь.
– А ты будто бы специально нарываешься? – буркнула я, пресекая беспомощное «я не знала».
Он промолчал, и я сердито добавила:
– Или тебе проценты платят за быстрые возвраты? Что даже двух недель протянуть не можешь?
– Смотря с какой женой, – пожал он плечами. Ах, так!
– Ты обязан исполнять все мои желания! – напомнила я, ткнув в договор.
– Прочитай внимательнее, – снова пожал он плечами. Подозревая неладное, я раскрыла бумаги, выискивая, что могла пропустить. В теории всё звучало так
Красавчик отвернулся, сложив руки на груди и позволяя полюбоваться широкой гладкой спиной и узкими бёдрами, которые выгодно подчёркивал фасон брюк. Пожалуй, такие и закажу.
Заставив себя оторвать взгляд от зрелища, воздействующего прямиком на мою природу минуя разум, я сосредоточилась на тексте.
Ага, вот оно. В чёртовом приложении, только мне могло так повезти! «Если вам не удастся договориться мирно…»
Помню, я этого даже читать не стала, будучи уверенной, что договориться можно всегда… если есть такое желание. А у мужчины, продающегося за деньги, оно наверняка должно быть! Что у нас там?
«Если вам не удастся договориться мирно, используйте кодовые слова: «Дорогой, пожалуйста» – дальше озвучьте вашу просьбу. Муж будет вынужден исполнить всё, что вы прикажете. «Дорогой, не нужно…» – этим можете вводить ограничения. Слова подобраны специально так, чтобы вы могли использовать их в любом месте. Однако если вам захочется сменить их, пожалуйста, свяжитесь с представителями фирмы».
Не захочется. Лишь бы действовали.
– Дорогой, пожалуйста, – не скрывая улыбки проворковала я, садясь обратно на диван, – подай мне мой бокал. На коленях.
Нужно же было проверить, как работает. Лицо «дорогого» перекосилось, но он быстро справился с собой и приблизился. Опустился на колени, поднял бокал и протянул мне.
– Умница, – потрепала я его по небритой щеке. В зелёных глазах опять сверкнула ненависть.
Это что же, их там какому-то психологическому воздействию подвергают?
Не хочу ни во что вмешиваться, не хочу ничего знать! Сам виноват, нужно было договариваться! И вообще, сам знал, на что шёл! И зачем! А меня – не касается!
– Дорогой, пожалуйста, на завтрашней вечеринке веди себя как любящий муж, исполняя мои капризы и оказывая знаки внимания.
Я едва не добавила «и никогда больше не смей мне хамить, дорогой, не нужно», но мысли о приторном мужчине, следующем за мной по пятам, заставили передёрнуться. Будем вводить ограничения по мере необходимости. Кто знает, как много их можно ставить и почему, даже невзирая на это, его всё-таки возвращали!
Не найдя никакой дополнительной информации о подвохах (вроде «действие ограничения длится всего час, будьте бдительны»), я поднялась, оставив красавчика в той же позе, и отправилась в спальню. На всякий случай приказала охранной системе никого не впускать – сам найдёт, где лечь, не маленький, а мне бы в себе разобраться.
Вечереющее небо вызвало желание надраться. Я налила ещё вина, потом чего-то покрепче, но покой не приходил. Высветила на стене изображение моего модного приобретения.
И колечко, и эти странные кодовые слова, и вообще вся ситуация вызывали дискомфорт, пробуждали давние страхи и фобии, чувство опасности и ловушки. Может, меня нашли? Подослали его специально?
Муж сидел в той же комнате на диване, глядя на террасу невидящим взглядом. Шелохнулась совесть – нужно было хоть показать, что где, рассказать… Но тут же заглохла. Это его дело, угождать клиентке, а не моё – пытаться с ним договариваться или, чего доброго, упрашивать! Подослали бы – наверняка вёл бы себя иначе.
Попытавшись этим успокоиться, я забралась в кровать, решительно выключив изображение.
ГЛАВА 2
– Станцуй мне, Адель.
Голос звучал из-за двери, у которой я вот уже несколько секунд мялась, нерешительно оглядываясь. Пришлось скинуть поскорее ночнушку – иначе господин будет сердиться – и войти, привычно пристроив её на поручень дивана.
– Я не умею танцевать, господин, – пробормотала я, останавливаясь посреди комнаты. Трамм озирал меня из своего глубокого кресла, теребя рукой ненавистные колючие усики. Рубаха полурасстёгнута, колени вольготно расставлены, чтобы не сдерживать собственных порывов. Немолодой, но вполне в форме, днём он выглядел благородным дядюшкой, несущим на плечах заботы о многочисленных воспитанниках, а ночью превращался в мой личный кошмар.
– Учись, – чуть повысил голос.
– Да, господин.
Прикрыв глаза, я попыталась войти в танец, извлекая из глубин памяти движения, заиграла лёгкая музыка – понятия не имею, откуда. Я ощущала, как наливается возбуждением мужчина в кресле, подстраиваясь под его невысказанные желания. Двигая бёдрами и изгибаясь, ловила его фантазии, чтобы исполнить, пока, наконец, не остановилась прямо перед ним.
Тяжело выдохнув, господин Трамм подался вперёд, жадно водя ладонями по моим бёдрам, поцеловал живот, покалывая усиками, с вожделением провёл языком вниз, до самого лобка.
– Ты моя, – облизался. – Моя. Какая же всё-таки удача найти тебя. Ты моя, Адель! Навсегда. Никогда не забывай этого.
Я резко проснулась, подскочив, холодный пот прошиб от макушки до пяток, вызывая озноб и поднимая из глубин давние страхи. Нет! Я больше не принадлежу этому чудовищу! Я сделала всё, чтобы он никогда не смог меня найти!
Новоиспечённый муж пробудил то, что, казалось, навсегда ушло. Я давно уже не вздрагивала, когда мужчины пытались познакомиться со мной ближе, давно научилась держать себя в руках и хорошо исполнять роль богатой наследницы. Почти год затворничества, обучения и медитативных практик сделал своё дело. Дядя с тётей смогли вывести меня в общество, не опасаясь ни за меня, ни за него – общество, в смысле. Мне давно уже не снились кошмары и голос Трамма не призывал по ночам. А ведь первое время Дана часто ловила меня среди ночи, в поту и слезах, порывающейся куда-то бежать.
Закутавшись в пеньюар, я подошла к широкому, во всю стену, окну. Дальнее побережье перемигивалось тёплыми огоньками, море переливалось волнами, сверху поглядывали звёзды и три из остальных девяти планет Средомирья, видимые сегодня, вместе с Лучами, их соединяющими.
Бросив взгляд на часы – ещё и полуночи нет, – я активировала связь. На стене в такт музыке пробежала череда безмятежных пейзажей, пока, наконец, на том конце не соизволили ответить.
– Лина? – усмехнулась Кларисса, одобренная дядей и тётей подруга с весьма неплохими связями. Уселась в собственной кровати, демонстративно кутаясь в одеяло.