Демон и Мадонна

Чередий Галина Валентиновна

– Нет, родной мой, не сплю, – отвечает она, улыбаясь в его мощную грудь.

– Манюнь, я ребенка хочу. – И в этот момент Мадонна слышит, как замерло его сердце в ожидании её ответа и грудь перестала вздыматься в дыхании.

– Я тоже. Очень-очень, – тихо ответила она – и грохот сердца, пустившегося вскачь в груди Дмитрия, едва не оглушил её.

Мужчина облегченно и судорожно выдохнул и прижал её так, что Мане казалось: она слышит треск своих костей.

– Хочу девочку с твоими глазами, – шепчет Дмитрий,

беспрерывно целуя её макушку. – Она будет такой же красавицей, как ты. И я буду с ружьем отгонять от неё всяких наглых засранцев, когда она вырастет.

– Таких, как ты? – смеется Мадонна.

– Угу, а таких, как я, тем более.

Глава 27

– Немедленно отдайте мне мою жену. – Дмитрий грохотал по двери номера. – Или я выломаю эту долбанную дверь к чертовой матери!

– Дмитрий Романович, ведите себя прилично, – увещевала его из-за двери невозмутимая Светка. – Ваша невеста скоро будет готова!

– Звонарёва, уволю на хрен!

– Очень страшно! – отмахнулась подруга, настороженно наблюдая за каждым движение приглашенного визажиста. – Так, только без фанатизма, – это она уже ему. –У нас Мадонна и так красавица, так что не переборщите с мейкапом.

– Мадонна, мне охрана сказала, что к вам мужик зашёл! – не унимался Дмитрий.

– Ох ты ж горюшко! – запричитала Светка. – Он не мужик! Он стилист!

– Да какая мне на хрен разница! – заорал мужчина. – Наама, будь хоть ты благоразумной, открой эту гребаную дверь.

– Димочка, солнышко, ну будь ты чуточку терпеливее. Мы уже заканчиваем.

– Это вы-то заканчиваете?! Это я тут сейчас весь уже закончусь! Отобрали жену на целые сутки, да еще и мужиков в номер тащите? Может, вам еще стриптизера заказать?

Мадонна, не выдержав, затряслась от смеха, чем заслужила недовольную гримасу стилиста.

– Не надо стриптизера. Мадонне там все равно после тебя, Димочка, и смотреть-то не на что! – съязвила Светка.

– Светка, тебе откуда знать? – опешил Дмитрий.

– Да у меня глаза, небось, пока не повылазили. Да и слухами земля полнится! Мы ведь девушки все друг другу рассказываем. Так что успокойтесь, Дмитрий Романович. Идите сядьте в креслице в холле, не пройдет и часа, как мы будем.

Из-за двери раздалось невнятное бормотание.

– Кстати, Наама, ты не знаешь, куда это Ковалёв запропастился?

– Нет, Дима. Я и сама удивляюсь. Как с утра уехал, так и не могу до него дозвониться.

– Ладно, найдем мы пропажу. – Дмитрий тяжело вздохнул. – Умоляю, давайте побыстрее, девочки. Манечка, жизнь моя, я тебя безумно люблю.

Маня дернулась, но натолкнулась на гневный взгляд стилиста и затихла.

– Она тебя тоже. Очень-очень, – «подменила» подругу Светлана.

Издав ещё один страдальческий вздох, способный разжалобить даже самое черствое сердце, Дмитрий ушёл.

Спустя сорок минут, когда уже все было готово и две женщины и парень-стилист любовались результатом своего труда, опять раздался стук в дверь.

– Вот неуемный мужик! – Света закатила глаза. – Маня, я не знаю, как ты медовый месяц переживешь. Это ж маньяк какой-то! Всего сутки без тебя, и у него уже начисто крышу сорвало. Ну, что еще там?

– Это я, – раздался под дверью неожиданно хриплый голос Ковалёва. – Мне-то можно.

– Ты один? – Светка подошла к двери.

– Один.

– Поклянись!

– Да клянусь, открывай давай, – раздраженно ответил мужчина, и что-то заставило Нааму напрячься и вздрогнуть.

Едва ключ повернулся в замке, как дверь резко распахнулась, отбрасывая девушку на стену. От удара она отключилась и сползла по стене.

– Нет! – сдавлено вскрикнула Наама и кинулась к Мадонне, словно желая прикрыть её своим телом.

Паренек-стилист едва успел открыть рот, и с ним случилось то же самое, что и со Светланой. Его худенькое тело сломанной куклой замерло в углу.

– Ну, зс-с-сдравс-с-ствуйте, девочки! – вырвался из горла Ковалева совершенно непохожий на него голос.

Наама выпрямилась рядом с Мадонной, обняв ту за плечи.

– Дагон! Быстро ты, однако, вернулся, – сдерживая дрожь в теле и голосе, сказала она.

– Ну, не так быстро, как мне бы хотелось, с-с-с-с-сладкая. – Черные, как сам мрак, глаза жадно шарили по телу женщины, а губы кривила злобная усмешка. – Ты даже успела завести себе любовника. Ты ведь знаешь, что тебя ждёт за это по возвращении, с-с-с-сладкая?

– Знаю, мерзкий ублюдок.

– Знаешь, и все же рискнула? – Дагон сделал к ним пару шагов. Его движения наводили на мысль о подползающей змее. – Оно того хоть стоило?

– Каждая секунда! – Наама гордо вскинула голову.

– А ты осмелела! Что этот смертный мальчишка так хорош, что сумел внушить тебе такую уверенность в себе? – Ещё пара шагов, и Дагон в теле Павла замирает прямо напротив Наамы.

– Он – лучше всех! Я люблю его! – смело глядя прямо в глаза Дагону, ответила Наама. – Паша, я знаю, что ты там. Ты сильный, будешь бороться, и ты слышишь меня. Я люблю тебя, Пашенька!

По телу Ковалева пробежала дикая конвульсия. Лицо исказилось, и глаза на миг стали прежними.

– Наама… –прошептали губы мужчины с невыносимой нежностью.

Затем демон опять взял верх, из горла мужчины вырвался мучительный стон, и глаза опять затопило похожей на нефть чернотой.

– Попробуй позвать его еще раз – и я удавлю её на твоих глазах! – Молниеносным движением пальцы Дагона обхватили горло Мадонны. – Выбирай, кому выжить: ей или ему, с-с-с-сладкая!

Наама закусила губу так сильно, что кровь брызнула из-под зубов.