Демон на Миллион

Харрисон Ким

Произошло второе изменение моего сознания, и он исчез, чтобы появиться снова, выглядя точно так же, как Констанс, вплоть до ее растрепанных волос и грязи на платье. У него даже были ее глаза, красные, с козлиными прорезями были зачарованы до вампирского черного цвета.

– Будь осторожна в своих желаниях, - сказал он, накидывая на себя ее ожерелья, и Пайк тихо выругался. И голос тоже.

– Хорошо, Дженкс. Опусти нас вниз, - сказала я, и Дженкс проскочил сквозь разорванный экран, оставив за собой покрывало падающих искр.

Ходин хмуро смотрел на туфлю Констанс, и я не удивилась, когда он поднял ее, мгновение изучая инкрустированный бриллиантами

каблук, прежде чем та исчезла, чтобы снова появиться на его ноге. Из мышиной клетки донесся возмущенный писк.

– Добро пожаловать на темную сторону, Рейчел Морган, - сказал Пайк, и я подняла глаза, чтобы увидеть, как он протягивает руку. Наклонив голову, я вложила свои пальцы в его. Его хватка была теплой и твердой, и неприятные, основанные на феромонах мурашки пробежали по мне, когда он отпустил меня, и его пальцы оледенели от моих.

– Добро пожаловать на светлую, Пайк Уэлроу, - сказала я, чтобы скрыть неудержимую дрожь.
– Веди себя прилично, или я брошу тебя на съедение волкам. Буквально.
– Гондола накренилась, и я потеряла равновесие. Пайк поймал меня за локоть, посылая еще одно покалывание вампирских феромонов через меня оседать в моей сердцевине, прежде чем растаять.

– Не угрожай мне пустыми словами, - прошептал Пайк, и я вырвалась из его рук.

– Они не пустые, и ты это знаешь, - сказала я, чувствуя себя неловко из-за того, что Ходин стоял там, даже если он, казалось, был поглощен кричащей на него длиннозубой мышью.

Пайк усмехнулся, его взгляд переместился на мое запястье и обратно.

– Смертоносные навыки ничего не значат, когда ты связываешь себя такими словами, как честь и справедливость, - сказал он.
– Все твои знания так же полезны, как линии, если ты боишься последствий их использования.

– Я не боюсь. Я просто вижу больше вариантов, чем ты, - сказала я, наблюдая за приближающимися крышами. Мы были почти внизу, и Дженкс снова стоял у сломанной сетки, уперев руки в бедра.

– Рейч, убери одежду вампирши, - сказал Дженкс, но моя рука дрогнула, когда Ходин пробормотал слово, и вещи исчезли. – Готовы к прессе?
– спросил пикси, когда мы приблизились к земле, и шум превратился в четкие крики и требования.
– Думаю, Трент вызвал их, чтобы сдержать агрессию вампиров/оборотней. Эдден тоже не остался в стороне. Очевидно, он видел, как твой пистолет вылетел из окна, и это было все.

– Я в порядке, - сказала я, вставая, чувствуя каждый появляющийся синяк, когда пошла за сумкой, чтобы спрятать Констанс.
– Ходин, держи рот на замке. Это будет более убедительно, если я буду говорить сама. Пайк, вы с Ходином идите первыми.

Дженкс метнулся прочь, когда Пайк и Ходин двинулись к двери, а я отступила назад, осторожно запихивая разъяренную мышь в сумку. Гондола, качнувшись, остановилась, и я вздрогнула, когда шум усилился. Сердитые, испуганные лица окружали нас, появляясь и исчезая в движущемся свете. Татуированные оборотни и вампиры из частной охраны в костюмах оттесняли их назад, пока посадочная площадка не освободилась, кроме Дойла за пультом управления, блокирующего штурвал. Трент протиснулся сквозь толпу, узнаваемый всеми. Дженкс был с ним, и еще два болеутоляющих амулета свисали с его руки. Он посмотрел мне в глаза, его облегчение было почти ошеломляющим.

«Боже мой, думаю, мы сделали это», подумала я, и голова Пайка резко повернулась ко мне, ясно ощущая внезапную волну любви, проходящую через меня. Моя улыбка исчезла при неожиданном намеке на уязвимость в глубине его глаз, и он кивнул, зная, что я

это вижу. Единственное, что может быть более непредсказуемым и опасным, чем неживой вампир, - это живой вампир, который отказался от любви, а затем получил шанс на то, чтобы она снова обрушилась на него в виде горько-сладкой угрозы. Джони...

– Ты доведешь это до конца, - сказал Пайк, и я кивнула, нервно бросив взгляд на Ходина/Констанс, когда он деликатно фыркнул.

Дойл рявкнул всем, чтобы они держались подальше, и открыл дверь. Но его угрюмое настроение стало неуверенным, когда он посмотрел на поцарапанное все, что было у Пайка, на мою усталую ссутуленную фигуру, держащую сумку, как фиговый лист, и на надменную позу Ходина/Констанс между нами.

– Пригони машину!
– воскликнул Пайк, и я вдохнула свежий воздух, когда отработанная пыльца Дженкса закружилась в углах и испарилась.
– Прыгай через бордюр!
– потребовал он от внезапной давки у двери.
– Я сделаю заявление, прежде чем мы уйдем, но мне нужно немного пространства!

Репортеры ринулись вперед, и, как и следовало ожидать, люди Дэвида и Констанс заставили их отступить. Шум усилился, когда Ходин/Констанс вышла, высоко подняв подбородок, и помедлила перед дверью, чтобы Трент мог проскользнуть внутрь.

– Поздравляю?
– сказал Трент, накидывая на меня дополнительные болеутоляющие амулеты, и я вздохнула с облегчением.
– Дженкс рассказал мне, что случилось, - добавил он, опустив глаза на мою плотно сжатую сумку.
– У меня - твой пистолет. У Дэвида - тот амулет, который ты выбросила. Черт возьми, до Поворота и обратно, Рейчел, - сказал он, нахмурившись на веселую ухмылку Дженкса, прежде чем пикси выскочил, чтобы занять прессу.
– Мы должны придумать что-то получше, чем это.

– Следи за запястьем!
– Я почти зашипела, когда он попытался заключить меня в объятия с облегчением, и он резко остановился, хмурясь в нерешительности.
– Все в порядке, - тихо добавила я, когда внезапно накатила усталость, почти свалив меня теперь, когда адреналин был израсходован. Все, что осталось, - это пресс-конференция.

«Проще простого», подумала я, высматривая искорку пыльцы пикси и, наконец, заметив ее, просеивающуюся над миниатюрной фигуркой Пайка и Ходина/Констанс, все еще стоящей на лестничной площадке. Они казались почти силуэтами в ярком свете репортеров, поскольку Пайк игнорировал выкрикиваемые вопросы журналистов, больше озабоченный разговором со своей охраной. Микрофоны были установлены на плечах живой стены, и требования информации становились все громче.

– Что ты собираешься с ней делать?
– сказал Трент, его губы не двигались, когда он осторожно обнял меня за талию, чтобы помочь мне дойти до двери.
– Могу я отдать ее Джону?

Я бросила на него острый взгляд, но он улыбался. Что делать с Констанс, было проблемой. Я бы позволила Пайку оставить ее, видя, что ей нужен источник крови и где-то на глубине шести футов, чтобы пережить день, но я не была уверена, что он не убьет ее, когда я не буду смотреть.

– Морган! Рейчел Морган!
– закричала маленькая женщина в платье от «Пауэр», когда я, моргая, появилась в свете мобильных новостей, и стоявший перед ней оборотень внезапно взвыл, отступив назад и запрыгав на одной ноге. Не двигаясь с места, репортер одарил опасной зубастой улыбкой приближающуюся охрану.
– Правда ли, что вы с Констанс боретесь за контроль над городом, и если да, был ли достигнут какой-то консенсус сегодня вечером?
– спросила она, затем протянула микрофон.