Демон отверженный

Харрисон Ким

— Мы знаем, где этот образец тканей. Нам только нужно его забрать, — сказал Квен, заглядывая мне за спину, где открылись двери лифта.

Я отступила в лифт спиной вперед, стоя так, чтобы он не мог за мной войти.

— Откуда знаете? — спросила я, чувствуя себя в безопасности.

— Кери, — просто ответил он, и в глубине его глаз мелькнул страх.

Двери стали закрываться, и я нажала кнопку открытия.

— Кери? — переспросила я, гадая, не поэтому ли я ее последнее время так редко видела. Да, она ненавидит

Трента, но он эльф и она эльф, она голубой крови, а он мультимиллиардер, и глупо было бы думать, что у них за последнее время не было контактов, уж нравится он ей или нет.

Увидев мой интерес, Квен повел себя увереннее.

— Они с Трентом пили чай каждый четверг, — сказал он негромко, бросив в холл виноватый взгляд. — Ты должна бы ей спасибо сказать. Он абсолютно ею одержим, хотя его и пугает ее демонская копоть. На самом деле, я думаю, это его тоже привлекает. Но он начинает понимать, что демонская копоть — еще не обязательно черная душа. Она уберегла нас с ним от ссоры — очень и очень мудрая женщина.

Еще бы — больше тысячи лет в услужении у демона.

Двери снова начали закрываться, и я нажала кнопку, чтобы продлить разговор еще на секунду.

— А Трент хотел тебя выгнать, когда обнаружил, что ты защищаешь его черной магией?

Он не шевельнулся, даже дышал так же ровно, но именно эта неподвижность подтвердила для меня мою правоту.

— И что дальше? — спросила я недружелюбно.

— Дальше он стал рассматривать мысль, что ты тоже можешь быть достойна доверия. Может быть, ты все-таки подумаешь? Этот образец нам нужен.

Напоминание о моей собственной душе в бахроме демонской копоти было мне неприятно, и я ткнула в кнопку закрытия дверей. Ну его к чертям.

— Позвони как-нибудь потом, Квен. Лет этак через сто.

— У нас нет ста лет! — В голосе Квена слышалось отчаяние. — У нас всего восемь месяцев.

А, черт!

Я двинулась, зацепилась сумкой за двери, протиснулась между ними. Квен уже отступил. Губы у него были крепко сжаты, будто он жалел, что ему пришлось сказать, чтобы заставить меня слушать.

— Восемь месяцев — это как? На один меньше девяти?

Квен промолчал, даже не глядел на меня. А я не решилась до него дотронуться.

— Она от него беременна? — воскликнула я, не думая, кто может подслушать. — Вот гад! Сволочь, сукин сын!

Я разрывалась от злости — и от желания расхохотаться. Квен гонял желваки на скулах, и пораженная оспинами кожа выступала белыми островками.

— Ты сделаешь, что мы просим? — сказал он напряженно.

— Хочу поговорить с Трентом. — Неудивительно, что Кери от меня прячется. Она только начала отходить от тысячелетней службы у демона, и тут Трент устраивает ей беременность! — Где он?

— Пошел за покупками.

Я сузила глаза:

— Куда?

— Здесь, через улицу.

За покупками. Сто против одного — не за детскими ботиночками или детским сиденьем для машины. Вспомнив Маршала и наш договор попить кофе, я выглянула в туманное окно, чтобы понять, сколько времени. Вряд ли больше часа дня, еще успеваю с запасом. Разве что это засада и Трент попытается меня убить — тогда я могу слегка опоздать.

Я с силой нажала кнопку «вниз», и двери лифта тут же открылись. За покупками, значит, пошел?

— После вас, — сказала я и вошла в лифт вслед за Квеном.

Глава седьмая

Угасающее тепло от тротуара исчезло совсем, когда я свернула за угол и вошла в тень высокого здания.

— Где он? — спросила я, отводя волосы с лица и глядя на Квена. Он шел рядом и чуть сзади, отчего мне было жутковато.

Спокойный и властный, он посмотрел на ту сторону улицы. Я проследила за его взглядом и ощутила нахлынувшее предчувствие. «Иные сущности, инкорпорейтед». Мама моя, Трент подбирает себе маскарадный костюм на Хеллоуин?

Прибавив шагу, я направилась в дорогущий салон. А почему бы и нет? У Трента вечеринки не реже, чем у любого другого. Даже чаще, наверное. Но «Иные сущности»? Тут чтобы в дверь войти, нужно записаться заранее, тем более в октябре.

Помедлив у тротуара, я почувствовала, что сзади стоит Квен.

— Ты меня перестанешь сторожить? — буркнула я, и он слегка вздрогнул.

— Прошу прощения, — сказал он и заторопился меня догонять, когда я уже до середины улицы дошла. Он покосился на пешеходный переход, и я про себя хихикнула. Вот такая я недисциплинированная.

После минутного колебания возле бронзовой таблички: «ТОЛЬКО ПО ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЙ ЗАПИСИ» я потянулась к двери, но тут же ее открыли изнутри. Я вошла, повергнув швейцара в клинический шок, но он не успел ничего сказать, как вышла, цокая подковами, не первой молодости женщина в накрахмаленной до хруста персиковой юбке и жакете. Цоканье каблуков все-таки несколько приглушалось толстым белым ковром.

— Прошу прощения, но мы без записи не принимаем. — На лице женщины смешались холодный профессионализм и вежливое презрение к моим джинсам и свитеру. — Не угодно ли вам будет записаться на следующий год?

У меня зачастил пульс, я подбоченилась в ответ на ее очевидное (хоть и не высказанное) мнение, что раньше ад замерзнет, чем у меня появятся деньги купить у них хотя бы чары для цвета лица. Я набрала воздуху спросить у нее распрямители для волос: они утверждают, что справятся с любыми волосами, а я знала, что с моими у них не выйдет. Но тут сзади меня встал Квен — слишком близко, чтобы мне это нравилось.

— А, вы с мистером Каламаком? — произнесла она, и едва заметная краска все же коснулась пожилой белизны ее лица.