Демон поневоле
Шрифт:
— Но хлынул великий потоп и в одночасье сгинул древний народ.
На мгновение прервался и быстро перелистнул несколько страниц. — Здесь описываются века хаоса и разрушения, наступившие после потопа. В постоянных битвах с полчищами диких народов, великаны заселили остров Ланку. Они и передали свою тайную науку о небесном оружии одному нашему великому мудрецу Аурве. Послушай же, описание одной из битв, где применялось то страшное оружие, о котором ты поведал. Оно называлось оружие Агни.
Старик негромко откашлялся и продолжил читать вслух:
— Сжигаемый жаром оружия Агни, мир зашатался, как в лихорадке.
— А теперь самое главное. Здесь излагается описание разрушения одного древнего города, последствия которого я наблюдал воочию, — перелистал пару страниц. — Как тебе известно, наша деревня расположена на берегу священной реки Ганга.
Бросив короткий внимательный взгляд, старик тихо продолжил:
— Много веков назад на другой нашей могучей реке, именуемой Инд, располагался огромный город, в котором проживало множество людей. Рядом были ещё два города талантливых мастеров и ремесленников. И вот однажды, один из могучих богов, прилетевший на быстрой и огромной вимане, послал против этих трёх городов мощный удар, наполненный всей мощью мира. Сверкающий столб огня был подобен тысячам солнц. Погибших людей потом было невозможно узнать, а у выживших выпали волосы, зубы и ногти и прожили они недолго. С тех пор люди перестали селиться в тех местах, и это страшное место стало называться у нас Холм мёртвых.
Прочитав об этом ещё в молодости в одном древнем манускрипте, я и несколько других молодых юношей, отправились туда, движимые жаждой познания. Когда мы добрались до места, я ужаснулся. Там почти не растёт трава, а в оплавленных развалинах жилищ всегда тоскливо завывает ветер, гоняя струи песка по безжизненным улицам. Песок скрывает тысячи человеческих скелетов, умерших в один момент от страшного жара. Когда я превозмог малодушный страх перед огромным количеством останков и прошёл великий когда-то город от начала и до конца, то заметил множество маленьких чёрных шаров, беспорядочно разбросанных по песку. Заинтересовавшись, поднял и внимательно рассмотрел один из них. Это был спёкшийся в шар керамический горшок. Ты можешь представить себе всю чудовищность жара, который смог расплавить керамику, Алахей?
Алексей обалдело кивнул. «Тысячи полторы градусов, не меньше. Это что же получается, старик действительно прав и это наше будущее? Да ещё и эта свастика на столбах. С ней-то не поспоришь, ведь вон сами немцы, в годы войны, где-то тут совсем рядом по Гималаям шарились, всё время искали что-то. Вот и попробуй определи, была ли она тут со стародавних времён или это наследие фашистов, если я ни черта не знаю, какой сейчас год. Ну допустим, пусть это прошлое. Тогда как объяснить это одномоментное сожжение древних городов, вплоть до последнего камня? Выходит, после того, как я там у нас пропал, Индия с Пакистаном всё-таки схлестнулись и обменялись ядерными боеголовками? А значит, потом после ядерной войны кто умер, а кто разбежался, полярные шапки растаяли и наступил всеобщий упадок цивилизации? Но тогда здесь должны были остаться какие-то развалины от инфраструктуры моей современности. Или уже столько веков прошло, что всё совсем развалилось? В общем, непонятно…»
— И это ещё не всё, Алахей. Последствия чудовищного огня мы ощущаем до сих пор, — продолжил старик. — В окрестностях Холма мёртвых выжившие животные странно изменились. Многие из них так и не смогли давать потомство, а те немногие, которые смогли плодиться, превратились в ужасных химер, нападающих на людей. Их почти всех перебили, но оставшиеся в живых укрылись далеко в горах. Да ты и сам уже повстречался с одним из них, когда спас моего внука.
— Так то одноглазое чудище произошло оттуда? — холодея от вновь нахлынувшего ужаса при воспоминании о встрече с циклопом, прошептал Алексей.
— Да. Раньше встречи с ними были нередки и в джунглях далеко от гор, но потом уцелевшие чудовища стали осторожнее и умнее, нападая на редких путников только в горах. А там, среди камней их очень трудно обнаружить, — с горечью ответил старик.
— Вот поэтому, когда ты рассказал мне о том страшном оружии огромной разрушительной силы, я сразу вспомнил, что однажды уже читал об этом. А посему выходит, уважаемый Алахей, что удар молнии перенёс тебя к нам именно из прошлых веков, — спокойно закончил Садхир.
Выслушав вполне логичный довод, Алексей почувствовал неожиданную сухость в горле и молча добавил чаю себе и старику. Выпив одним глотком, тихо поставил чашку стол и безучастно уставился на лампу.
— Не переживай так сильно, Алахей. Раз уж ты не можешь вернуться обратно, советую тебе основать свои корни здесь, завести семью и много детей. Правда, жениться тебе у нас будет очень нелегко, — помрачнел Садхир.
— Да в общем-то, я и сам не особо горю желанием. А всё же, почему нелегко, я что, такой страшный? — удивлённо вскинулся Алексей.
— Дело совсем не в этом, — досадливо поморщился старик. — Телесная красота — удел обольстительных женщин. Да, у тебя есть молодость, недюжинный ум и благородство. Но ни одно семейство в нашей и всех окрестных деревнях никогда не выдаст свою дочь за тебя замуж.
— Но почему, неужели всё из-за денег? — возмутился Алексей.
— Не горячись, Алахей. Я понимаю тебя. Но таковы наши древние обычаи, нарушить которых не сможет никто. Как ты, наверное, уже заметил, вся наша семья по мужской линии является врачами. Род наших занятий — это знак принадлежности к высшему сословию и передаётся детям по наследству. Даже малолетний Ашок уже почти с самого рождения помолвлен с девочкой из врачебной семьи, живущей в соседней деревне.
Взглянув на возмущённого Алексея, старик мягко улыбнулся в бороду и продолжил:
— Но ведь наш с тобой старый разговор о продолжении обучения по-прежнему в силе. Осенью поедешь в Паталипутру. Там много юных особ из иноземных благородных семейств. У них нет таких строгих запретов на браки. Уверен, ты со своими знаниями и необычными умениями быстро войдёшь в высшее общество и завоюешь сердце какой-нибудь иноземной красотки. На самом деле, всё в твоих руках, Алахей, — лукаво глянул смущённо улыбающегося Алексея.