Демон пробуждается. Сборник. Книги 1 - 19

Сальваторе Роберт Энтони

Всего охранников здесь было сорок, среди них лишь семеро женщин. Джилл, с ее единственным и глубоко огорчительным опытом личных взаимоотношений с мужчинами, это соотношение огорчало и настораживало.

Вскоре один потрепанный с виду солдат — мужчина лет сорока по имени Гофлав, проведший половину своей жалкой жизни в армии, в том числе лет десять в Береговой Охране, меняя одну уединенную крепость на другую — нетвердой походкой поднялся на стену и направился к Джилл.

Она вздохнула, возвращаясь к реальности. Особого страха не было; этот пьяный неряха, скорее всего, даже не доберется

до нее, а свалится с одного из узких мостков прямо во двор крепости. Однако, балансируя и держась руками за стены, он сумел оказаться рядом с Джилл.

— Ау, моя Джилли, — еле ворочая языком, пробормотал Гофлав. — Снова тебе досталось дежурить в дождь, бедняжке. — Она покачала головой, отводя взгляд. — Не хочешь спуститься вниз и погреть свои косточки, детка? Все спокойно нынче ночью. Иди, я подежурю за тебя.

Джилл, однако, понимала, что это пустые слова. Стоило ей откликнуться на его внешне любезное предложение и спуститься в крепость, как Гофлав очень быстро последует за ней, поскольку он наверняка затеял все это, просто чтобы выманить ее отсюда. Длинное, низкое здание Пирет Талме было невелико — всего три общие комнаты среднего размера, к каждой из которых примыкало с полдюжины помещений поменьше; в них помещались всего по паре коек и рундуков для одежды. Из трех этажей крепости два находились под землей. Если Джилл спустится вниз, а этот пьянчуга покинет пост и начнет приставать к ней, там отбиться от него ей будет труднее.

— Спасибо, но я сама подежурю, — вежливо ответила она и сделала шаг в сторону.

— Кой черт ты вообще торчишь здесь? За кем наблюдаешь? — Тон солдата резко изменился.

Джилл круто развернулась к нему, сверкнув голубыми глазами. Она и сама понимала, что вероятность появления врага ничтожно мала, но с ее точки зрения это не имело ровно никакого значения. Если пятьсот лет назад попытка вторжения была предпринята, значит, Береговая Охрана, эта элита из элит, должна быть готова к тому, что такое может повториться!

— Возвращайся-ка к своим приятелям, — сквозь зубы процедила она, стараясь, однако, сохранять спокойный тон. — Я считаю делом чести выполнить то, что мне поручено.

Гофлав насмешливо фыркнул и вытер грязную ладонь о перед своей красной форменной куртки.

— Ничего, скоро ты и сама поймешь, что все это чушь. Проходит год, потом два, три, четыре и…

— Не сомневаюсь, ей понятны твои истинные мотивы, Гофлав, — произнес уверенный голос за спиной солдата.

Джилл увидела незаметно подошедшего Константина Прессо, командира гарнизона Пирет Талме. Внешне он выглядел весьма эффектно: высокий и стройный, усы и эспаньолка аккуратно пострижены, окантованный красным голубой мундир сидит как влитой, с черной кожаной перевязи свисает внушительный меч — семейная реликвия. Ему было под тридцать, и своему продвижению по службе он был обязан тем, что задержал трех бандитов, ночью проникших в дом одного знатного человека. Что скрывать, впервые появившись в Пирет Талме и встретившись с ним, Джилл прониклась ощущением, что ей предстоит делать очень важное и ответственное дело.

Однако очень скоро ей стало ясно, что состояние боеготовности крепости — не более чем показуха и что, приняв командование над гарнизоном, командир Прессо, несмотря на всю свою внушительную внешность, быстро угодил в ту же ловушку, что и остальные ее товарищи.

Прессо смотрел прямо в глаза Джилл — он часто делал так.

— Но я уверен, что она откажется, — закончил он.

— Конечно.

Гофлав пробормотал что-то себе под нос и попытался прошмыгнуть мимо Прессо, но тот удержал его, схватив за руку.

— Однако уже поздно, — сказал Прессо, обращаясь к Джилл. — Или, может быть, мне следовало сказать «рано»? Твое дежурство вот-вот закончится.

— Оно продлится всю ночь, — огрызнулась Джилл.

— Всю ночь?

— Иначе здесь просто никого не будет. Все считают, что с заходом солнца их обязанности заканчиваются; те немногие обязанности, которые они берутся выполнять в течение дня.

— Успокойся, милая, — сказал Прессо.

Возможно, он, как командир, просто старался вести себя беспристрастно, но Джилл в его тоне почудилась снисходительность.

— Я хорошо изучила наши обязанности, — продолжала она. — Дежурство должно осуществляться круглосуточно. «Всегда бдительны, всегда настороже» — таков девиз Береговой Охраны, когда-то гордившейся своей миссией.

— И как же ты намерена проявлять свою бдительность? — спросил Прессо. — Думаешь, ты заметила бы корабль поври или плот с гоблинами, если бы он проскользнул мимо нас в залив, на расстоянии сотни ярдов от побережья?

— Я услышала бы их, — ответила Джилл.

Прессо фыркнул, а потом, не выдержав, рассмеялся.

— Скоро рассветет, — сказал он. — Иди в крепость, а то этот дождь доконает тебя.

Джилл начала было протестовать, но командир оборвал ее. Оставив дежурить Гофлава, он взял Джилл за руку и, легонько толкая ее вперед, повел к лестнице.

Они оказались под крышей, и, по правде говоря, Джилл обрадовалась, что дождь для нее кончился. Они спустились по ступенькам и прошли по коридору, мимо полуоткрытой двери; доносившиеся оттуда звуки не оставляли сомнений в том, что именно там происходит.

Наконец они добрались до общей комнаты верхнего уровня. Там сидели человек десять мужчин и две женщины, все вдрызг пьяные. Один мужчина танцевал на столе или, скорее, пытался делать это, одновременно раздеваясь под насмешки мужчин и довольные выкрики женщин.

Ни на кого не глядя, Джилл пошла вперед, к двери, где начиналась лестница, по которой она могла спуститься в свою комнату. Однако Прессо догнал ее у самой двери и взял за руку.

— Останься и повеселись с нами этой ночью, — сказал он.

— Это приказ?

— Конечно нет, — Прессо вообще-то был человек порядочный, не нахал. — Просто я прошу тебя остаться. Твое дежурство закончилось.

— «Всегда бдительны», — пробормотала Джилл сквозь стиснутые зубы.

Прессо вздохнул.

— Сколько времени такой скуки ты в состоянии вытерпеть? — спросил он. — Пойми, мы здесь одни, совсем одни, и так будет продолжаться без конца. В этом и состоит наша жизнь, и можно сделать ее либо приятной, либо превратить в пытку.

— Возможно, мы по-разному понимаем, что такое «приятная жизнь», — Джилл не сводила взгляда с открытой двери.