Шрифт:
Глава 1
На веранде в японском стиле, у низенького стола сидел ребенок семи лет. У него было азиатское лицо, также был он немного пухловат, его пальчики упорно пытались что то записать в тетрадку. Иногда он подымал глаза к потолку и что-то вспоминал, а потом опять старательно выводил ручкой корявенькие буквы, которые складывались в слова и предложения. Писал он долго и упорно, в тетрадке, а скорее дневничке, свои воспоминания, были видны мозоли на детских пальчиках свидетельствующие что такой труд он исполняет не впервые. Но что же может вспоминать ребенок? А вспомнить ему было что, достаточно прочитать записи:
–
Как же я заблуждался, голова болела, и первое что я увидел оказалось жирной, волосатой задницей. Хозяин задницы стоял на коленях, со спущенными штанами и возился с ремнём джинсов лежавшей на земле девушки, на голове которой виднелась большая шишка. Я коснулся места на своей голове которое сильно болело и увидел что у меня детская ручка и пальцы! Моя рука была в крови и тут меня словно током прошибло, в моей голове пролетели нехитрые воспоминания Дэйчи, мальчика, в чье тело я попал.
Лежавшая девушка на земле— моя мама и её обижают, нельзя допустить чтобы кто-то вредил маме! Желание защитить было не моё, но я и не сопротивлялся, понимание того что сейчас совершит голозадый не оставляла мне иного выбора как попытаться защитить новообретенную маму.
Пользуясь тем что так и остался не замеченным, я подобрал палку, длинную и достаточно прямую и легкую для исполнения моего плана, и ускорил шаг. Есть контакт, пробитие, задница резко дернулась в сторону обламывая палку, поглотив сорокасантиметровый обломок ветки тем, откуда ничто и никогда не возвращается. Вот и всё, для визжащего хозяина задницы существует только палка и его седалище, нет ничего, что его волновало бы больше. Осмотревшись, я понял, что нахожусь в каком-то парке и уже поздний вечер, на крики озабоченного и отползшего на несколько десятков шагов мужика к нам приближались люди. Это было понятно по крикам и свету фонариков, мерцающих в сумерках. Подойдя к своей матери и проверив, что она дышит, я немного успокоился. Почему моя мать? Ну, тут все просто, похоже что приняв память Дэйчи я также принял в себя его чувства. Теперь я испытывал к своей маме Каоре истинные теплые чувства. Каори была очень красива: правильные черты лица, красивое спортивное телосложение, да и Дэйчи считал маму самой красивой на свете, и я с ним был согласен, она прекрасна. Я слился с Дэйчи и уже не тот вояка каким был в прошлом, чувства и желания мальчика стали моими, больше невозможно разграничить меня и Дэйчи. Мы одно целое.
Очень быстро приехала скорая, но полицейские приехали раньше. Каори уже очнулась и объяснила полицейским, что когда она возвращалась домой с сыном то кто-то напал на неё сзади и ударил сильно по голове. От удара она потеряла сознание и очнулась незадолго до приезда полицейских от визга ползающего по земле мужчины. Спустя пару минут приехала машина скорой помощи и нас с мамой увезли в больницу.
Пока мы ехали до больницы Каори нашла в сумочке которую, нашли не далеко от того места где она лежала без чувств, телефон и позвонила моему отцу. Ей не ответили и, печально вздохнув Каори позвонила своему отцу и матери мужа.
Не прошло и часа, а нас уже обследовали, оказали помощь, и выделили отдельную палату. Полицейские потребовали объяснения у Каори и выслушали мой сбивчивый рассказ о том что произошло. Несмотря на абсолютно незнакомый язык я мог разговаривать, похоже что память Дэйчи помогала мне, ну, на сколько он умел структурировать слова в предложения. Да, для меня было шоком понять, что я не просто ребёнок, а малыш, и, как сказала Каори мне четыре с половиной года. Шок от услышанного был настолько силён, что полицейские увидев моё состояние тихо ушли, больше не став нас беспокоить, а Каори начала успокаивать меня ласково говоря какой я сильный и храбрый.
В этот момент, к нам в палату зашел седой, умудренный годами, пожилой мужчина в кимоно. В руках у него была металлическая трость, сам же он был огромен: широченные плечи и мускулистые руки, по сравнению со всеми кого я видел в больнице и парке он был великаном. Но не рост пугал, а его лицо: чуть смуглая кожа пронзительные голубые глаза и длинный шрам который тянулся от подбородка через глаз и бровь и терялся где-то в волосах. Пугающе он выглядел, я бы даже сказал устрашающе. И это мой дед, ох, чую я не зря Дэйчи его побаивался. Отец моей мамы, Изама был тихим человеком, но как говорится злить его не стоит, опасно для окружающих, а именно сломанными конечностями и выбитыми зубами, ну так по крайне мере говорила старшая сестра Дэйчи.
– Каори, я уже пообщался с полицейскими и знаю всё в общих чертах.
– Голос великана был спокоен и на удивление приятным - Он, точно не успел ничего сделать? Ты могла ничего не сказать полицейским, но мне то, своему родному отцу можешь довериться, мне нужно это знать, для меня это важно.
– Он посмотрел на маму такими глазами, которым невозможно было соврать, это были глаза любящего отца.
– Отец, он не успел, его остановил Дэйчи. Если не веришь могу попросить выдать справку с подтверждением, меня обследовали полностью.
– Уверенно и четко, как на докладе, ответила она.
Изама облегчённо шумно выдохнул, подошёл и крепко обнял маму - Спасибо дочка - после подошел, сел около меня на кровать и одобряюще с доброй улыбкой похлопал меня по спине.
– Молодец Дэйчи, настоящим воином вырастешь, будешь защитником семьи и рода Шосе- его голос с одобряющего изменился, на гневно угрожающий.
– В отличие от матери, обладающей силой, ты уже защитил свою семью, пока ты, Каори валялась под кустом, побежденная пустым!
– великан в запале чувств вскочил на ноги и развернулся к маме.
– В тот день после свадьбы, когда ты отказалась от тренировок и заявила, что будешь использовать дарованную богами тебе силу только во благо и никогда во вред, именно тогда ты поставила свою семью под удар. Твой муж пустой, кто будет защищать твою семью?!
– Изама был в гневе - Или может ты думаешь тот урод пощадил бы тебя? О нет, он бы сделал всё что хотел, на глазах твоего сына, а потом убил бы его. И ты бы не знала об этом, находясь без сознания, а потом придушил бы и тебя! Вот что значит твой отказ для тебя и твоей семьи!
– великан прикрыл глаза и глубоко дышал, пытаясь успокоится.