Демон страсти
Шрифт:
– Вы говорите «нет» еще до того, как я сказал свое слово.
– Потому что я любила мужа. Он отодвинул тарелку с почти не тронутой едой и, опираясь на локти, наклонился вперед:
– Ваш муж уже два года мертв. А я дотронулся до вас сегодня.
– Чего вам не следовало делать.
– Возможно. Но так уж вышло. – Рэйлан придвинулся к, ней еще ближе. – Поверьте, Кирстен, вы живой человек. И даже если ваша голова отказывается от новой любви, то ваше тело не хочет отказываться.
– Мне не нужна новая любовь. Ни с вами, ни
– Вы это очень уверенно сказали. Почему? Потому что вы любили своего мужа?
– Да.
– Хорошо, я поверил. На время. Но скажите, какое такое особенное нечто было в ваших отношениях с мужем, что мешает вам теперь любить других мужчин? Что это значило – любить Чарльза Рамма, Демона?
Глава 3
– Прочтите мою книгу.
– Я прочитал. По крайней мере те главы, которые были предоставлены сценаристу. – Он понизил голос. – Книга рекламировалась как очень откровенная. Но я так не думаю. Вы не коснулись некоторых сторон ваших отношений с мужем.
Кирстен сняла с колен салфетку и бросила ее на стеклянный стол.
– Вы закончили?
– Эту тему? Нет.
– Ужин.
– Ужин – да.
Кирстен привела его из столовой в просторную комнату. Элис уже разожгла камин с медной решеткой в виде веера. Поскольку дом располагался очень близко от океана, вечерами заметно холодало, и камин здесь был просто необходим. К тому же он прекрасно вписывался в эту современную и очень уютную комнату. Огненные блики весело плясали на плиточном полу.
Но для Кирстен огонь был скорее необходимостью, нежели модным украшением. Она придвинулась к камину поближе, будто сильно замерзла. Забившись в угол дивана, подобрав под себя ноги и прижимая к груди пеструю, расписанную батиком подушку, она неотрывно смотрела на мерцающее пламя.
С обычным для него пренебрежением к правилам приличия Рэйлан опустился на коврик перед диваном. Опираясь на локоть, он лежал на боку и глядел на Кирстен, пока его взгляд не стал таким же теплым, как огонь.
– Не смотрите на меня так, – сказала она сердито.
– Как?
– Как будто ждете, что сейчас я открою вам страшную правду.
– А разве есть «страшная правда»?
– Нет.
– Тогда почему вы становитесь такой раздражительной, когда мы касаемся этой темы?
– Когда вы касаетесь этой темы.
– Я хочу знать, какие отношения были между вами и вашем мужем.
– Прекрасные отношения. И попробуйте допустить, что мне не нравится, когда лезут в мою личную жизнь.
Он согнул одну ногу в колене и, покачивая ею из стороны в сторону, по-прежнему не отводил глаз от Кирстен.
– Мне кажется очень странным, что вы сейчас заговорили об этом. Если вы не хотите, чтобы люди знали о вашей жизни с Раммом, почему же решили написать книгу? Нет ли здесь противоречия?
Она тяжело вздохнула, прикрываясь цветной подушкой, словно щитом.
– Иногда я очень жалею об этой затее.
– Тогда зачем вы взялись за книгу, Кирстен? Из-за денег?
Она презрительно посмотрела на Рэйлана и отбросила подушку.
– Конечно же, нет!
– Рад слышать. Я бы огорчился. Тогда почему?
– Хотела увековечить образ Чарли.
– Ну и каким вы его видите? – Рэйлан сел по-турецки, лицом к дивану.
– Таким, как все. Стопроцентным американцем. Сильным. Смелым. Порядочным. Он бы настоящим героем для молодежи.
– Господи, Кирстен, вы что, цитируете листовки, пропагандирующие здоровый образ жизни, или рекламные ролики против наркотиков, пьянства за рулем и тому подобного?
– Да. – Она нахмурилась.
Норт знал, что ей не понравится следующий вопрос, но не мог не задать его:
– А бывало такое, что Рамм проповедовал одно, а поступал по-другому?
Она прищурилась, в глазах ее мелькнули злые огоньки.
– Нет. Он всегда оставался верен своему образу принципиально честного человека.
– Ладно, не сердитесь. Просто у меня не проходит ощущение, что вы взвалили на себя крест защищать безупречную репутацию мужа.
– Его репутация не нуждается в защите.
– Не забывайте, что не все так думают. Многие считали, будто он провоцировал людей на безрассудство. Невероятные трюки в воздухе выходили у него настолько легко и просто, что вызывали у неопытных пилотов-любителей желание сделать то же самое.
Кирстен, не соглашаясь, покачала головой. – В каждом интервью Рамм акцентировал внимание на огромном риске для тех, кто занимается высшим пилотажем. Точный расчет и осторожность были его пунктиком.
– Но ваш муж воспевал скорость. Это все равно что просить подростка не гонять слишком быстро, протягивая ему ключи от семейной «ВОЛЬВО».
– Скорость и сила притяжения были тем, что Чарли преодолевал всю жизнь. Он хотел, чтоб все с пеленок знали: любые препятствия, какими бы сложными они ни казались, можно одолеть, потратив на это достаточно сил и времени. Он был примером целеустремленности, олицетворением доброй старой американской добродетели – трудолюбия и упорства. И совершенно не правильно думать, будто он демонстрировал уроки безответственности и беспечности. В отличие от некоторых современных кумиров молодежи Чарли, я думаю, оказывал положительное влияние. Я хочу, чтобы люди помнили это и… и…
–..и тот несчастный случай.
Эти слова, сказанные им так мягко, зловеще повисли в воздухе. Кирстен низко опустила голову, ее подбородок почти касался груди.
– Да.
Рэйлан кинулся к ящику с дровами и подкинул поленья в огонь. Поставив каминную решетку на место, он отряхнул руки и снова сел у дивана. На этот раз прислонился к дивану спиной. Его плечо оказалось рядом с коленями Кирстен…
– Итак, вы хотели увековечить легенду о Демоне… – начал он фразу, но, не закончив, спросил о другом: