Демон театральности
Шрифт:
Зато день промелькнул как сказка.
Поучения, к обрядам относящиеся
Когда ты идешь на свадьбу друга, сделай лицо свое розовым, а волосы блестящими.
Выпей немного, потому что уместны масляные глаза, когда смотрят на мужчину и женщину, хотящих разделить ложе.
И пусть губы твои будут пунцовые, полуоткрытые и улыбающиеся завистливо-дружественно.
Надушись чем-нибудь приятным, пряным, нежащим и возбуждающим.
Будь громок и, если начнутся танцы, пляши так резво и с таким задором, чтобы невеста и через сто лет не забыла, какая веселая вышла свадьба.
К обряду венчания отнесись с уважением, какое пристало умнице, благодарному тем, кто установил его, и тем, кто сотни лет держался его, ибо что же другое, как не обряд, украшает жизнь и дает таинству всю его видимую прелесть!
Будь верующим, если можешь! Притворись им, если не можешь! — а то несть для тебя праздника действа, свадьбой именуемого.
Не бойся быть шутом, ибо где же и место колпаку шута, как не на сборище гостей, около спальни брачующихся!
Пускай в ход всякие шутки, какие только знаешь, и даже те, какие не знаешь, тоже пускай в ход! — еще смешнее выйдет, если ничего не выйдет, — а невеста лишний раз улыбнется.
Но если тебя позвали как лицо почтенное, сановитое, помни, что достоинством своим освятить должен праздник.
А потому держись важно и гордо, неприступно и вместе с тем снисходительно.
Будь весел, но ходи как павлин, говори медленно, и если чуть хворым представишься, это тоже кстати: люди еще больше зауважают жениха с невестой! — мол, и важный такой, и сановитый, и даже как будто хворый, а вот приехал на свадьбу, не пожалел себя!..
И будет еще большая честь жениху с невестой.
{399} А кому же и честь со славой, как не врачующимся, на людях друг другу слово дающим жить вместе во любви и детей зачинать в минуты восторга перед Богом и друг перед другом!
Держись же спесиво, но ласково, чтобы всем видно было, что и ты сей союз одобряешь.
Если ты богатый, сделай подарок!
Советую потому, что подарок дает возможность сказать хорошие слова приподнято-прочувствованным тоном, сделать несколько красивых жестов благожелания, поклониться, расшаркаться, — словом, присовокупить к свадебному обряду дарственный обряд, лично от тебя зависящий.
Между нужным, но без «вида», и ненужным, но «видным», предпочти последнее.
И если это цветы, то дай и им молчаливо сыграть символические роли!
А для этого возьми маргаритки, если невесту зовут Маргаритой, розы, если ее зовут Розой, георгины, если жениха ее зовут Георгием, примешай к ним иван-да-марью (неразлучные-с!), подснежники — символ юности, флердоранж — символ девственности, мирт — символ мира и любви, иммортель{897} — символ вечности союза, златоцвет — символ богатства, — и у тебя получится чудесный букет, где цветы, умершие для клумб и полей, ожили для «идеи» — чтобы разыграть иносказательное представление.
Захоти только театра, а актеры найдутся! — цветы так цветы — за чем дело стало?
Когда же соберешься на похороны друга, сделай лицо свое белым, а волосы тусклыми.
Проникнись сознанием, что хоронят не пса, не скотину, не падаль, а человека, т. е. Актера.
Всю жизнь играл он роль, играл для себя, для других, и теперь, когда он уходит со сцены, уходит совсем в таинственную тьму кулис, почти его, как подобает почтить Актера.
Купи венок, ибо что же другое, как не венок, принести Актеру после представления!
Купи венок, говорю я, и напиши на ленте слова, достойные Актера и его трудного искусства.
Не плачь! — это пристало «бабам» и «мещанам». — Рыдай, если глубоко потрясен! — Молчи, сжав губы, если знаешь, что представленью даже лучшего Актера должен наступить неизбежный конец.
Оденься с утра соответственно случаю, нарядно, но просто, в изысканно-черное!
Не забудь крепа на рукав, на головной убор, на фонари твоего экипажа. Вспомни прощальный бенефис незабвенного в истории Макреди{898} и прекрасные слова, что внушил траур его в этот день благородному англичанину Джону Льюису{899}: «Креп на его шляпе и черные манжеты! — они показались мне более трогательными и полными грусти, чем весь этот взрыв {400} сочувствия; они заставили меня забыть румяна и шумную восторженность, ложь и блестки в жизни актера и вспомнить, что этот актер был человек нам близкий и наравне с нами делил горе, которое и мы испытали или должны испытать».
Держись скорбно-величественно, так, как будто тебя самого погребают.
Не говори слов жалких и ненужных, если хочешь утешить родных покойного и почтить память друга.
Встань лучше в достойную случая позу на краю свежей могилы и скажи речь, полную мудрого знания сцены, техники сказа, значения паузы, — речь о последнем преображении всякого Актера.
После нее ты уедешь, не спеша, с похорон, в полном сознании исполненного долга, последнего долга перед умершим Актером.
И пусть на лице твоем будет так ясно и просто написана печаль, чтобы даже у последнего школьника, встретившего тебя на улице, не явилось желания спросить о причине печали твоей! И если это гимназист, пусть выраженье глаз твоих напомнит ему бессмертный стих из «Энеиды»: «Infandum, regina, jubes renovare dolorem!..»{900}
Свадьба и похороны!
Вот два обряда — самый веселый и самый грустный!
Между ними все остальные.
Помни, что весь их смысл для тебя в «театре для себя», полном освежающего душу действа; театре, где все главное от человека и его преображающей воли!
Ибо что значили б иначе на весах Актера то же соитие мужчины и женщины и то же закапыванье в землю трупа? В чем иначе отличие человека от скота? Подумай, подумай!
Как держаться на прочих обрядах, ты и сам теперь поймешь.
Знай лишь, что в обряде — «театр для себя»! Или это не обряд для тебя, а пустая формальность.
Не противься же дикарской воле все «делать своим», или ты проживешь нищим и нищим умрешь.
Свадьба и похороны!
Что в них главного общего для тебя и твоей преображающей воли?
Твое присутствие.
Вникни в это понятие!
Можно быть где-нибудь и вместе с тем не присутствовать.
Ты видел сборища людей, где не знаешь, кто пришел и кто попал?