Демон
Шрифт:
Губы опустились на шею. Затем на плечи. Потом на грудь, захватив набухшую горошину соска. Ивгрин и не заметила, когда руки мужчины успели освободить её тело от покровов. Закрыв глаза и откинув голову, она отдалась во власть незнакомых, божественно приятных ощущений. Губы и руки дополняли друг друга, исполняя на теле девушки замысловатый чудесный танец. Язык ласкал кожу, едва касаясь, словно пляшущая невесомая бабочка, выводя на ней узоры из мурашек. Острое возбуждение родилось в чреслах и поползло вверх, захватывая всё тело. Ивгрин уже постанывала, вцепившись в широкие плечи. Глаза её распахнулись, и в них
– Вы готовы? – улыбнулся мужчина, сверкнув белоснежными жемчужинами зубов.
– Да… – простонала Ивгрин. – Да! Ешьте меня скорей!
– Есть вас? – озадаченно переспросил Санхаэль.
– Да… Да…
Вдруг мужчина рассмеялся.
– Ах, да!.. Есть… Я вас сейчас съем! Всю, без остатка. Маленькими кусочками…
Подхватив девушку на руки, он шагнул к приготовленной постели…
Конец
Часть II: «Танго четырёх клинков»
«Санхаэль». Художник Юлия Шепелева
Танго – парный танец свободной композиции, отличающийся энергичным и четким ритмом. Изначально исполнялся исключительно мужчинами.
Глава первая
Тонкий мелодичный свист и размытый след в воздухе – кровавая черта на шее и хрип, треск вспарываемой стёганки и болезненный стон, хруст рассекаемой кости и окровавленный обрубок…
В центре круга, образованного беспорядочно, казалось, размахивающей оружием толпой, крутился, нет, изящно порхал, исполнял замысловатый танец, одинокий воин, облачённый в светлые доспехи из дорогой кожи. Периметр окружности устилали искромсанные тела, не меньше искалеченных расползлось по сторонам, зажимая раны руками в тщетной попытке унять кровотечение. Но враги не отступали, несмотря на многочисленные потери. В их глазах горели злоба и жажда, во что бы то ни стало прикончить одиночку. Рассчитывая взять если не умением, то количеством, они нападали все одновременно, стараясь вымотать бойца. Но и тут супостаты просчитались. Воин, казалось, не чувствовал усталости. Движения оставались всё такими же лёгкими и грациозными, удары точными и быстрыми, клинки продолжали петь смертоносную песню, невидимые, как стрела в полёте, и холодные, как поцелуй смерти.
Наконец, нападающие осознали, что совершили роковую ошибку. Добыча оказалась не по зубам. Кольцо сломалось и распалось на сегменты. Противник начал беспорядочно отступать, не заботясь о раненых и наплевав на убитых.
Но уйти удалось не всем. Вслед убегающим полетели спиры – метательные стрелы-клинки. Утяжелённые и пущенные с большой силой, они пробивали защитную одежду с лёгкостью арбалетного болта.
Оставшись один, воин окинул поле боя внимательным взглядом. По поляне словно прошёлся сумасшедший мясник. Отрубленные головы и руки валялись в ужасающем беспорядке. Забрызганная густеющей кровью трава скользила под ногами. Отовсюду слышались тихие стоны и громкие стенания.
Подходя к каждому раненому, воин спрашивал:
– Что выбираешь: смерть или жизнь?
Если слышал в ответ проклятия, протыкал печень и шёл дальше, не
Воздав каждому по делам его, воин вытер клинки носовым платком, разложил всё по ножнам, и только тогда обратил мерцающий затухающим зелёным огнём взгляд в сторону группы пленников, жмущихся друг к другу под сенью раскидистого ильма. Здесь находились все уцелевшие с разграбленного обоза. В основном погонщики волов и бедолаги торговцы. Не говоря ни слова, разрезал путы, подобрал свою котомку и направился к дороге.
– Эй, постой! – понеслось ему вслед. – Назови своё имя, чтобы мы знали, кого благодарить!
Пренебрежительный или равнодушный, спаситель даже не оглянулся на благодарственные голоса.
Один из спасённых, невысокий стройный юноша, одетый, несмотря на тёплую погоду, в широкую шерстяную накидку поверх рубашки с широкими рукавами, едва освободившись от верёвок, бросился вслед уходящему. Когда он приблизился на несколько шагов, воин, не оборачиваясь, обронил:
– Мне не нужны спутники.
Юноша придержал шаг, но не остановился.
– А слуга вам нужен?
– Нет, – и добавил после небольшой паузы: – Разве что ты постель будешь мне согревать холодными ночами.
Голос прозвучал насмешливо.
На щеках юноши появился лёгкий румянец. Но, нахмурившись и сжав зубы, он процедил:
– Я готов на всё, если вы исполните мою мечту…
Воин остановился и медленно обернулся. Синие глаза пристально посмотрели на собеседника сквозь прятавшие их в сумрак тёмные пряди.
– Скажи мне, что ты хочешь, – вкрадчиво произнёс. В расширившихся зрачках вспыхнули зелёные искорки.
– Я хочу стать таким воином, как вы!
Глаза смотрели холодно, изучающе.
– Таким, как я, тебе не стать никогда. Во всяком случае, не при этой жизни, – усмехнулся краешком губ.
– Тогда, хотя бы таким, как «меченые».
Воин помолчал, словно обдумывая просьбу.
– Что ж… Это возможно. Что дашь взамен?
– Дать? – растерялся юноша.
– Да. Чем заплатишь за обучение?
– У меня ничего нет, – ответил уныло.
– Неправда. У тебя есть свобода, и есть тело. Чем из этих двух ты готова расплатиться?
Глаза юнца широко распахнулись:
– Как вы…
– От меня невозможно ничего скрыть, – усмехнулся мужчина. – Ни тело одеждой, ни мысли волосами… Разве ты ещё не понял, кто я?
В зрачках полыхнуло настоящее зелёное пламя, осветившее даже скрывавшие глаза пряди. Юница невольно попятилась. Но тут же с достоинством выпрямилась и смело посмотрела в зелёное мерцание.
– Так даже лучше… Ради исполнения мечты, я готова служить и демону!
Воин довольно улыбнулся.
– Тогда, заключим сделку?
Девушка протянула руку для пожатия.
– Это не так просто, как ты думаешь. Мы обменяемся клятвами на крови. Ты уже решила, чем пожертвуешь?
– Свобода – единственная ценность, что у меня есть… Пусть будет тело… – опустила глаза девушка.
Мужчина протянул руку и притронулся кончиками пальцев к бледной щёчке, с которой сошёл недавний румянец смущения.