Демониада
Шрифт:
— Что вас так позабавило, граф? — с любопытством спросил Ильвир.
— То, что этот вариант вполне возможен. Наполеон вывез из Ватикана в 1809 году часть архива, — граф отбросил голову назад и прислонился к стене, прикрыв глаза. Свет падал на него так, что его четкие линии лица оказались еще более подчеркнутыми, отчего он стал похож на статую.
— Значит, едем в Париж? — тихо сказал Диего, окинув спокойным взглядом хранилище.
Настя почувствовала усталость. До сих пор надежда найти картину вселяла бодрость духа, но сейчас часы без сна
— Пойдем, — скомандовал граф, видимо, приняв решение. — Пора возвращаться.
Они молча вышли из хранилища, Ильвир захлопнул дверь, и они снова оказались в каменном коридоре. Обратно шли быстрее, поэтому, когда впереди снова забелели кости скелетов, Настя вспомнила и про голос. Он не заставил себя ждать.
— Освободи! — снова пронеслось эхом.
Девушка устало опустилась на пол, достала нож и просунула лезвие между камнями.
— Что ты делаешь? — заинтересованно спросил Диего.
Но она молчала, пока, наконец, не приподняла камень с надписью. Там оказалось углубление, она просунула туда руку и вытащила медальон на старом кожаном ремне. Протерев его от грязи и земли, она увидела, что это ладанка. Попыталась открыть.
Щелчок, и ладанка раскрылась, внутри было пусто.
— Благодарю, — раздалось возле нее.
Настя вздрогнула и подняла взгляд. Перед ней стоял пожилой мужчина с легкими залысинами, его глаза весело и молодо блестели, несмотря на возраст. Лицо чуть оплывшее, но не лишенное привлекательности из-за целеустремленности. Было понятно с первого взгляда, что он не простит промаха врагам, но может внушить трепет и тем, кто на его стороне. Одет он был в белую сутану, расшитую золотом. На голове красовалась папская тиара.
Он протягивал ей самодовольно руку с огромным перстнем, видимо, для того, чтобы она его поцеловала. Вместо этого, Настя встала, сжимая в руке ладанку.
— Вы кто?
На лице незнакомца пронеслось выражение раздражения и гнева. Но он быстро смягчил его.
— Недалекая девица… Опустись на колени, и друзьям своим вели, перед посредником Господа нашего на земле нужно смирять гордыню!
— Что происходит, Настя? С кем ты говоришь? — Диего с интересом смотрел на пространство перед девушкой.
— Я тут, кажется, откопала Папу Римского, — неуверенно ответила Настя.
— Которого? — с интересом спросил граф Виттури.
При звуке его голоса, призрак Папы резко обернулся.
— Пресвятая дева Мария, — перекрестился он в спешке, — это же Сатана!
И испарился.
Настя растерянно посмотрела на ладанку. Что теперь делать?
— Обратно уже не положишь, — прочел ее мысли граф. — Бери с собой, может, призрак останется здесь, в своих владениях.
Но он ошибся. Стоило им возобновить путь, призрак, дождавшись, что граф Виттури ушел вперед, снова материализовался рядом с Настей. Шел он с достоинством, еле поспевая за легким шагом девушки.
— И давно ты вступила на путь греха, дочь моя? — поинтересовался он, наконец, бросая заинтересованные взгляды на Настю. Он уже успел оценить обтянутые в узкие брюки бедра девушки сзади, а теперь пытался прикинуть размер ее груди под кожаной курткой.
Настя закатила глаза. От нее не скрылись изучающие взгляды призрака, и она ругала себя за то, что освободила его. Возникало ощущение, что он ее лапает.
— Послушайте, оставьте меня в покое. Идите на все четыре стороны, что вы ко мне пристали? — наконец, взорвалась она. — Хватит!
— Я всего лишь интересуюсь личностью моей освободительницы, — примирительно подмигнул ей призрак. Настя опешила. Да он с ней заигрывает!
— Вы вообще осознаете, что вы призрак? — грубо спросила она.
— Надеюсь, это не помешает нашему сближению, — забеспокоился Папа Римский. — Я хотел бы поучаствовать в спасении твоей души.
Но сказал это так, как будто в процессе спасения души предполагалась бурная оргия.
— Вы вообще кто такой? — попыталась сменить тему Настя.
— Его святейшество Папа Александр, — последовал ответ.
— И вы испанец?
— А ты откуда, прелестница?
— Для римского Папы вы какой-то слишком… увлеченный.
— Я ценю красоту. Как женского лица, так и тела, — призрак без всякого стеснения хлопнул ее по попе.
Настя аж подскочила.
— Ты что себе позволяешь?!
От контакта с призраком началось головокружение и тошнота. Она и так была без сил, а теперь и вовсе ослабла.
— Я знал, что тебе понравится, — он быстро обнял ее и прижал к стене. Несмотря на возраст, Папа Римский Александр оказался резв и силен. Только появление графа Виттури заставило его быстро сдать завоеванные позиции и испариться.
Перед глазами плыли круги. Настя ослабла и ничего не видела и не слышала. Наконец, сквозь ватную пелену пробился голос графа:
— Ей надо на свежий воздух, скорее!
Кто-то подхватил ее на руки и понес. Сознание проваливалось в белый туман. Белая, как снег, пелена окружала ее, и больше ничего не было видно.
Навстречу ей появилась женщина в льняной рубахе и венком цветов на голове, и хоть была она красива, Настя узнала Старую Мать из своего леса. Она подошла к девушке, мягко положила ладони на ее плечи. Подчиняясь, Настя опустилась на землю. Здесь внизу, туман рассеялся и было видно траву и цветы.
— Ложись, бери силу из земли, — прошептала женщина, погладив ее щеку.
Настя закрыла глаза.
— На землю ее, скорее!
— Но здесь грязно и мокро…
— Лика, да пойми же! — голос графа Виттури звучал глухо, как сквозь ватную пелену.
Ее опустили на землю и камни. Ладони развернули и прижали к сырой земле.
— Ну же, Настя…
Она открыла глаза. Над ней начинающее светлеть небо. О боже, как хорошо. Как хорошо…
Сознание прояснялось, она стала ощущать холод, капли дождя, падающие на лицо, и, наконец, повернув голову, увидела лица друзей.