Демониада
Шрифт:
— Меч… мой меч горел пламенем, когда я дралась с Велиалом.
— Отлично! — Рита щелкнула пальцами. — Теперь я понимаю, почему вижу тебя в красном ореоле.
— А что значит «земная»?
— Это означает, что Старая Мать приняла тебя к себе, наградила даром не магическим, а энергетическим. Ты можешь научиться работать с энергией, которая исходит от всего живого мира. От четырех стихий, но основная твоя сила — земля. Сейчас, пока мы стоим в круге, разве не чувствуешь, как легкие искры будоражат твою кровь?
— Еще как! Рита, спасибо, что поговорила со
— Настя, боюсь, я вызвала тебя сюда еще и из эгоистических побуждений, — с грустным смехом ответила Рита. — Я не умею черпать силу из природы, как ты. А идти за ней к графу Виттури… я знаю, он бы дал мне ее с удовольствием, но с ним велико искушение, а я решила быть с Локи. И если ведьма выбрала себе мужчину, то ей лучше не подходить к другим.
— Понимаю, — кивнула Настя. — Возьми мою.
— Мне придется поцеловать тебя, — Рита улыбнулась так соблазнительно, что сердце подпрыгнуло и часто забилось.
— Ничего, я привыкла.
Губы Риты были такими мягкими, а кожа приятной и нежной, что Настя закрыла глаза и позволила себе забыть, что поцелуй исключительно ради обмена силой. Ведьма действительно была на пределе, Настя почувствовала, как она опустошает ее, словно осушает большими глотками. На мгновение девушка испугалась, ужас холодными кинжалами пронзил затылок, вспомнились вампиры, всякие ужасы про высасывание жизни, но она взяла себя в руки, заставила мысленно представить, как черпает силу из земли, и она скоро действительно потекла по ногам вверх, и Рита пила, пила ее долго, а Настя просто представила, что она проводник, соломинка, по которой энергия поднимается к ведьме.
Когда Рита оборвала свой поцелуй, она глубоко и с облегчением вздохнула:
— Спасибо, Настя!
Настя кивнула.
Поцеловав ее в щеку и пожелав спокойной ночи, ведьма отправилась в палатку. Настя села прямо на землю, наполняя себя силой, чуть дрожа от холода.
Сильные руки уверенно сгребли ее с земли, поставили на ноги, обняли. Она знала, кто это. Не нужно смотреть демону в лицо, его чувствуешь всем телом и душой.
Золотые искорки огня вспыхнули в крови, стало теплее.
Он развернул ее к себе и, к ее недоумению, повел в танце.
При свете луны, посреди спящих зеленых полей Северной Ирландии, в весеннем ночном холоде и высоком, звездами усыпанном небе, танцевать с демоном было особенно волшебно.
Он вел мягко, неторопливо, сглаживая ее неуклюжесть. Столько было необходимо сказать ему, но не хотелось теперь. Словно и так все было ясно. Разве не достаточно, что он рядом?
Кружась под его рукой, улыбалась, когда он отпускал и снова притягивал к себе, сближаясь все больше, пока не уткнулась лбом ему в плечо, пока не услышала его теплое дыхание. Счастье переполняло Настю. Счастье золотым сиянием разливалось по лугу.
Если бы только можно было сделать это мгновение вечным. Почему не может время остановиться в такие минуты? Ничего не говорить, даже не смотреть друг на друга, но быть вместе, вместе с ним. Казалось, она даже слышит музыку, под которую он танцует.
— Как ты нашел меня? — спросила она, когда они перестали танцевать и просто стояли в кругу друидов, обнявшись.
— Я ведь обещал тебе, что буду рядом. До последнего твоего вздоха.
— Чтобы черпать из меня силы?
Он отстранился и нахмурился, глядя ей в лицо. Очарование вдруг рассеялось, ушло сладостное томление и романтика. Реальность обрушилась с новой силой. Еще более жестокая, чем прежде. Особенно после того, что она узнала от ведьмы.
— Я для тебя всего лишь чертов источник энергии. Как и для Ноктурны. Лишь поэтому я все еще жива, — слезы обиды душили ее. — Сама по себе я ничего не значу. Я вижу призраков. Я даю тебе силу. Вот и все!
— Это не так, — мягко возразил он. Легкая улыбка мелькнула в уголках его губ, Настя разозлилась еще больше.
— Ты знаешь, что так! Ты знаешь! Ты бы и близко ко мне не подошел, если бы не удачно раскрытое дело и то, что я говорю с призраками.
— Прекрати, — он нежно провел по ее щекам, словно пытался стереть гнев с лица.
— Почему ты не хочешь признать это?
— Потому что это не так. Потому что ты не просто говорящая с призраками… — он говорил тихо, вкрадчиво, а ей хотелось залепить ему пощечину. Кажется, она перебрала энергии, пытаясь восполниться, и теперь ей кололо кожу, словно искрами, электрические разряды пробегали по рукам и ногам яркой болью, и от этого становилось еще хуже и обиднее.
— Ах да! Совсем запамятовала. Этот кулон. Я еще и избранная, да? Вот почему ты стал пытаться меня соблазнить?
— Хватит! — он начал злиться, это было видно по тому, как золотые искры в его глазах погасли.
— Я не боюсь тебя! Я тебя ненавижу! Не буду больше тебе давать силу! Забирай кулон! Оставь меня в покое! Я хочу забыть тебя! Никогда не знать тебя!
— Я не оставлю тебя в покое, — он схватил ее крепче, преодолевая ярость и сопротивление. — Покой ужасен, милая. Я буду вечно тебя мучить, на то я и демон.
Она зарычала от злости, маленькая фурия, но что может смертная против демона? Очень скоро он держал ее крепко, не позволяя поднять руки, повернуться.
— Я ненавижу тебя! — взбрыкнула она, понимая, что проигрывает.
— Ну да, конечно, — улыбнулся он. — И я тебя ненавижу. Терпеть не могу за то, что постоянно беспокоюсь за тебя. Ненавижу за то, что то и дело хочу послать все к чертям и забрать твою душу, убить тебя, чтобы больше не чувствовать отчаяния и вины.
Она затихла. Растрепавшиеся волосы скрывали от него ее лицо, но он знал, что на нем сейчас выражение абсолютного замешательства.
— Я ненавижу тебя за то, что ты появилась на моем пути. Я знаю, когда ты умрешь. Знаю, потому что сам толкнул тебя на этот путь. Ты уже не сможешь остановиться, Настя. Твое чувство справедливости и внутренняя сила, которой тебя наделила Старая Мать, не дадут отступить в сторону. Если бы ты только знала, как я ненавижу себя за то, что дал твоей душе эту возможность.