Демонический марш жизни
Шрифт:
– Да, но тебе не стоит так халатно относиться к себе. Ты можешь испортить себе зрение, тебе оно надо? Вот здесь я уже не хочу ничего слушать. По возможности, старайся не так часто сидеть за компьютером. Это реально вредит тебе. Я понимаю, выхода нет, но все же.
– Я постараюсь.
– Вот и славно. А… что я вижу? Это ты так на улицу собирался? Опять ты за свое: шапка набок, шарф перекручен… Эх, ты, растяпа! – вздохнув, девушка попыталась одной рукой поправить съехавший убор, и вывернутый шарф. Руслан осторожно убрал ее руку и сам продолжил то, что затеяла подруга. Вернув все на
– К тебе спешил, – и девушка сильнее прижала ладонь Руслана, желая больше ощущать тепло его рук.
– Не забывай о себе, особенно в таких моментах.
– Постараюсь, но ничего обещать не могу. Для меня важно, чтобы ты была счастлива, – и приблизившись к ней, слегка коснулся ее губы. После, отойдя в сторону, решил погонять сову и дать ей размяться.
Марфа, будучи довольно ленивой птицей, привыкла сидеть на одном месте, не утруждала себя лишними полетами, в то время как ветеринар настаивала на больших физических нагрузках. А все по тому, что у нее была плохо развита грудная клетка, так что, гуляя с совой, Руслан в последнее время старался исправить этот дефект. Вот и сейчас, посадив ее на руку, отошел на несколько метров.
– Марфа, пенек видишь? Давай, лети, – и, чуть вскинув руку, он подал сове сигнал и сподвигнул на то, чтобы та, распахнув крылья, оказалась на нужном месте. Анна подошла к другу так, чтобы не мешать их полетам.
– Я скучала по нашим прогулкам. Может, будем устраивать их чаще?
– Я только за. Но только в лесу, на большее я не способен.
– Ладно, – и девушке пришлось отойти еще дальше, чтобы сова не задела ее крыльями, когда возвращалось обратно на руку к Руслану.
– Я сейчас буду гонять ее так раз двадцать. Постоим?
– Конечно! А чего двадцать, а не пятнадцать, как было раньше?
– Этого сове мало для полной стабилизации организма, особенно учитывая то, что ей всего-то пять лет.
– Тебе виднее, – усмехнулась Анна, наблюдая за вновь улетевшей совой.
Во время этого процесса их стали замечать мимо проходимцы. Сначала, те стояли где-то вдали и просто наблюдали за постоянно перемещающейся совой, но потом стали подходить все ближе и ближе. Девушка посмотрела на Руслана, но тот старался делать невозмутимый вид и не замечать их. До определенного момента.
– Простите, а можно сфотографироваться? – спросил мужчина с девочкой, стоящей позади него. Руслан, бросив недовольный взгляд на парочку, отвернулся, ответив короткое «нет».
– Если хотите, можете сфотаться с ястребом Лаки.
– Правда? Будем благодарны. Мань, пойдем.
– Но я хочу с совой! – заканючила девочка, не желая выходить из своего «убежища».
– Ты чего, смотри, какой красивый ястреб! – попытался было отвлечь девочку отец, но напрасно: она требовала именно сову. Мужчина обратился к парню. – Пожалуйста, ну позвольте сфотографироваться с вашей совой.
– Да, Русик, подари девочке счастье, – вторила ему Анна.
– Я говорю вам «нет». Это моя сова и я буду решать, что с ней делать, – отрезал парень и та снова оказалась у него на руке. Друзьям, он бы, разумеется, позволил прикоснуться к ней, но они – большое исключение. Так, девочка заревела, не слушая уговоры и отца и пришлось тащить ее за собой, дабы ребенок не действовал на нервы уже недовольному парню. Посмотрев им в след, Руслан предложил уйти девушке вглубь леса, но Анне больше не хотелось здесь находиться.
– Давай лучше уйдем. Я не хочу еще на кого-либо наткнуться и снова видеть разочарованные лица, в результате чего еще больше испортить себе настроение.
– Как хочешь… Куда идем? – буркнул Руслан, матеря про себя людей, вечно портящих ему жизнь. И так всегда…
– Домой.
– К тебе, ко мне?
– К тебе.
Взявшись за руки, оба направились прочь из леса, обсуждая их следующую поездку к их другу всей компанией. Выбрав удачное время, сообщили об этом своим друзьям, и все с ними согласовали. Договорившись, как раз стали подходить к дому Анны. Той понадобилось несколько минут, чтобы отпустить ястреба и вновь примкнуть к Руслану. Возвращаясь домой, они стал замечать, как рано начинало темнеть в связи с природой последнего месяца осени. Это нравилось Руслану, но не всегда нравилось Анне: девушка боялась темноты и того, кто в ней мог скрываться. Находя в Руслане защитника, девушка старалась идти как можно ближе к нему и не отставать. Но с последним все было проще, ибо парень и сам не любил спешить куда-либо без причины, да и с совой на руке это было не очень удобно и отнимало больше сил, чем могла бы отнять спешка без птицы.
Домой они пришли лишь через час. Руслан, пригласив ту в спальню, спустил с руки хищницу и, переодевшись, направился на кухню. Пока тот заваривал кофе, Анна выбирала фильм, под который они будут поедать их главное блюдо. Руслан, отрезав кусочки от оставшегося тортика, преподнёс его избраннице. Кивнув, та, привстав из-под пледика, положила тарелку на стол и вновь продолжила поиск. Когда Руслан вернулся снова, на экране уже шла заставка какого-то детективчика. Марфа, покоясь на своей излюбленной полочке, подмяла под себя истрепанную игрушку и не обращала внимания на то, что происходило вокруг.
– И все-таки, какое у тебя здесь гнездышко-то уютное! Все-таки, наши питомцы – и вправду индикаторы нас, нашего настроения, эмоций, они все чувствуют и понимают. Каждый раз смотрю на Марфу, Мурка, да на любого твоего подопечного, и у них такое умиротворения на лицах, такие они все облюбленные, довольные, у каждого свой любимый уголок, просто идиллия.
– Ты тоже хороша. И твой Лин – также известный под именем Каратист, ломающий кирпичи. Мне кажется, он постоянно хочет социализироваться – так в окошко смотрит! Вообще, мне было бы обидно, если бы меня
Юркнув под одеяло ближе к Анне, он, обхватив ее за плечи, месте попивал кофе, смотря за тем, как быстро менялась картинка на экране. Руслан не сильно любил детективы, ибо большинство из них были до жути предсказуемыми или неприятными. На таких моментах он отворачивался и наблюдал за картинкой на улице. Падавшие листья и дождь, стучавший в окно, казался ему более приятным чем то, что показывали по телевизору. Но Анне это нравилось, и он всегда старался терпеть ради нее, стараясь хоть в чем-то ее не расстраивать. Уж здесь-то он точно в силах ей уступить.