Демоноборец
Шрифт:
Вспомнив, я не поленился, подошёл и ещё пару раз пнул Сосуке по рёбрам.
В следующие три часа… Да как сказать. Неоднозначно всё было. В этом поселении жило много обычных людей. Кого-то мы даже в бою задели. Но тут моя совесть тоже промолчала. В конце концов, именно Сосуке решил, что планам «Акации» мешает зарождающееся королевство и надо помешать Такену. И методами, замечу, он не гнушался. Понятия не имею, замешаны в его делах местные или нет. Сомневаюсь, что обычные крестьяне были виноваты… А, ладно. Чего уж.
В общем, эти крестьяне, да и не только, сами ко мне подошли. Попросили начать раскопки, чтобы помочь раненым и отыскать тела. Я разрешил. С оговоркой, что, если они попытаются уничтожить улики, что-то украсть, или в принципе мне их действия не понравятся, по любой из причин, церемониться не буду. Отнеслись к моим словам серьёзно и повода не дали. Более того, прислали парочку миловидных девушек, которые предложили помыться и поесть.
Признаюсь, этим предложением я был озадачен. Вызвав их главного, я задал вопрос, а откуда такой энтузиазм и гостеприимство. На что получил тысячу извинений и намёк, что крестьяне «Акацию», мягко говоря, не любят.
Озадаченно хмыкнув, я разрешил нагреть мне воды. И даже позволил девушкам меня обмыть.
Так время и прошло. Эти три часа я приходил в себя, ел, восстанавливался и болтал с девушками, которые отвечали на мои вопросы. Как живут, как здесь оказались, и где это здесь находится. Узнал много интересного. В частности, то, что Сосуке был тем ещё садистом-извращенцем и многих девушек сгубил в своём поместье.
Неудивительно, что к его пленению местные отнеслись с надеждой.
Я немного удивился, когда в поле по соседству появился мой отряд. Удивился, но порадовался. Вопрос с транспортировкой решился сам собой.
Оками предвкушал весёлую ночку. Дождавшись ночи, он выпустил подготовленную группу и направился к городу. Суеверные людишки в тёмное время суток сидели по домам, по улицам можно было идти свободно, не опасаясь, что тревогу поднимут раньше времени.
Тихо свистнув, Оками приказал оборотням забраться по стене. Изменённые люди проделали это с лёгкостью. Как и сам Оками, который перепрыгнул стену и оказался на той стороне.
Вид ему открылся замечательный. Полноценные угодья, которые станут для него отличным способом развлечься, а для всех жителей — капканом и могилой.
Начать оборотень решил с основного блюда — хозяина города. По слухам, он был сильным бойцом, что Оками собирался проверить лично. Но сначала…
Они прошли половину пути, когда мужчина заметил что-то странное. На небе не было ни облачка. Стояла почти полная луна, что сам Оками счёл довольно символичным и даже поэтичным. Но откуда внутри города взялся туман?
Свиснув, Оками отправил своё войско штурмовать поместье. Даже если их заметили и подготовили какую-то ловушку, пусть попробуют отбиваться сразу ото всех.
Но что-то пошло не так. В одном из мест туман сгустился, появилась массивная фигура. Взмах меча, и располовиненная группа оборотней разлетелась кусками. Фигура мечника тут же исчезла и возникла в другом месте.
Оками заозирался, выискивая противника. Тот появился снова, срезав ещё несколько оборотней.
Туман опять сгустился. Мечник исчез. Оками попятился, но видимость упала до нуля. Обострённый слух подводил. Звуки вязли в тумане, не желали распространяться. Оками оскалился. Его тело начало раздуваться, мышцы взбугрились.
Когда его атаковали со спины, он извернулся и перехватил лезвие.
— Не так быстро, мальч…
Договорить он не успел. Оборотня окутала тьма, и, когда проморгался, он обнаружил себя совсем в другом месте.
Гатс отчаянно зевнул и поинтересовался в пустоту:
— Ещё кто остался?
— Нет, — появилась Лагерта из тумана. — Только этот. Не хочешь с ним разобраться?
— Да пусть побегает. С утра поймаем. Всё равно средств для удержания нет, поэтому надо связываться с Такеном… — Гатс зевнул ещё разок. — Короче, я спать.
Лагерта на это ничего не сказала. Да и не стал бы Гатс слушать.
Жизнь его к такому не готовила.
То, что Такен ещё с утра пришлёт весть о том, что начался серьёзный замес и стоит ожидать чего угодно, а на город ночью нападёт толпа оборотней, — это ерунда. Так, мелочи жизни, недостойные внимания.
Нет, жизнь не готовила Гатса к отцовству. Именно к отцовству, а не к детям. О том, что те во младенчестве любят поплакать и даже поорать, мужчина прекрасно знал. И это не казалось ему чем-то эдаким. Пока не выяснилось, что он перенял не только полезные свойства от Лагерты, но и кое-какие, мягко говоря, малоприятные качества.
Дело было в том, что пусть Лагерта и дух, то есть не настоящий дракон, а скорее идея дракона, совмещённая с хаосом и помноженная на века развития, повадки она имела вполне драконовские. Как рассказала женщина, драконы давали потомство редко. Раз в сто лет — считай, чудо. В связи с этим к потомству они относились очень щепетильно. Что лично для Гатса вылилось в одну конкретную особенность. Он отчётливо слышал детский плач своих детей на расстоянии полукилометра. Приглушённо — на расстоянии до километра. А если уходил дальше этого расстояния, включалось беспокойство.
Дети с матерями? Плевать. Раз уж заключил союз с самкой дракона, то будь добр… кхм… Сам побыть самкой дракона.
Если в первые дни было ещё ничего, то потом стал накапливаться стресс. Гатс позабыл, что такое сон. Сыновья, будто сговорившись, плакали строго по очереди. Одну ночь — Ворон. Вторую — Кор. Жены ещё умудрялись высыпаться, но сам Гатс последние дни отрубался где попало.
Поэтому то, что к нему припёрлись именно ночью, когда он чудом смог уснуть, мужчина воспринял как личное оскорбление.