Демоны Грааля
Шрифт:
— Простите, ребята. Не хотел вам мешать.
Впрочем, он быстро понял, что его сын вовсе не собирается раскладывать на камушках любимую тетушку. Неподалеку висел на небольшой высоте Колесный Призрак, а в присутствии пацана они вряд ли стали бы заниматься любовью.
— Па, это не то, о чем ты подумал, — совсем по-голливудски смутился Мерттин. — Присоединяйся.
— Привет, братец, — хмурясь, сказала Корал. — Этот знахарь, твой приятель, еще не появился?
— Ждем. — Корвин развел руками. — Обещал быть с минуты на минуту, но ты же знаешь, как медленно идет
— Скорее бы, — жалобно всхлипнула Корал. — Знал бы кто, как мне худо.
— Болит? — сочувственно спросил Мерль.
— Это не боль… — Она застонала, не разжимая губ.-Для этого слов не придумано.
Внезапно за скалой стал громче шум голосов, в котором Корвин расслышал знакомый баритон Фау и бас Мефа.
— Кажется, доктор приехал, — весело сообщил он сестре. — Пошли.
Кул и Геката беседовали с Рэндомом и Виолой. Колесный Призрак, обладавший исключительно острым слухом, сообщил предкам: мол, обсуждаются торговое соглашение, обмен посольствами и договор о военном союзе.
Отделившись от остальных, Фауст и Лью гуляли вдоль периметра Узора. Вид у обоих был озабоченный. Корвин решил, что происходит очередное примирение, каких за последнюю тысячу амберских лет случилось немало — ровно столько же, сколько было разрывов.
Ближе всех стоял Мефисто, окруженный плотной толпой амберитов. Демон Судьбы, одетый в белую чоху с красными газырями, перепоясанную красным ремнем, красные сапоги и папаху из белого каракуля, отдаленно напоминал Сайта-Клауса. Он что-то говорил — судя по ухмылке, рассказывал анекдоты.
— Хватит им веселиться, — проскулила Корал. — Сил нет терпеть.
Машинально погладив сестру по плечу, Корвин окликнул Фауста. Лекарь быстро сказал что-то Лью-вилле, та кивнула в ответ, и Фауст поспешил к пациентке. На ходу поздоровавшись, он взял Корал за подбородок, развернул лицом к солнцу и долго всматривался в рубиновый глаз. Потом произнес не слишком обеспокоенно:
— Нагноения нет, но булыжник явно не прижился. Намудрил ваш Дворкин.
Вокруг них постепенно собирались остальные.
— Начинаем? — деловито осведомился Кул. — Сынок, может, я тебе проассистирую? Расхохотавшись, Геката промурлыкала:
— Представляю, какой катаклизм разразится, если высший демон Судьбы окажется в центре Узора Порядка!
— Я просто предложил, — смутился царь.
— Лучше помоги заморозить ей глазницу, — сказал Фауст. — У тебя хорошо получается.
Когда отец, стрельнув молнией из пальца, сделал бесчувственной глазницу, а также половину головы, включая ухо и верхнюю губу, Сын Вампира попросил, чтобы кто-нибудь из амберитов проводил больную в середину Лабиринта. Сопровождать ее вызвался Мерлин.
— Почему не сам? — подозрительно спросила Фиона.
— Боюсь, — признался Фауст. — Кто знает, как отреагирует Узор на прохождение демона другой Великой Силы.
— Дара преодолела маршрут без проблем, — припомнил Корвин.
— Здесь, на Главном Лабиринте? — недоверчиво уточнил Кул.
— Нет, она прошла Лабиринт в Амбере. Геката бросила,
— Наверняка она рассчитывала вызвать катастрофу своим появлением в центре Узора.
Фауст медленно прогуливался вдоль края Лабиринта, наблюдая, как Мерль и Корал движутся к центру испускавших слабенькое свечение голубоватых линий. Перед визитом в Амбер он накачался энергией Озера Мощи и теперь, распираемый силами, рвался в бой. Все чувства — человеческие и трансцендентные — работали идеально, к тому же бурлило предвкушение скорого свершения давних замыслов. Вокруг суетились мелкие твари, и Фауст не без труда сдерживал смех, понимая тщетность их усилий и мелочность их помыслов.
Наверное, лицо герцога выдало какие-то чувства, во всяком случае, Бенедикт стал проявлять признаки беспокойства. Положив руку на плечо нирванского лекаря, старший амберит спросил с угрозой:
— Ты уверен, что сможешь?
Фауст легко отстранил руку, молча погладил перебинтованную культю, потом равнодушно отвернулся. Вскрикнув, Бенедикт торопливо содрал повязку и ошеломленно уставился на свою руку — ладонь выглядела совершенно здоровой, все пальцы были на месте, причем нужной длины, со всеми положенными суставами и ногтями.
Хлопнув его по спине, Сын Вампира направился к своим родственникам. Мэтр Джильбер, наблюдавший эту сцену широко раскрытыми глазами, простонал:
— О демоны, какой сюжет для баллады!
Меф по-прежнему травил анекдоты и, не смущаясь от присутствия Гиневры, откровенно ухлестывал за Флорой. Тем временем Кул, благоразумно державшийся на порядочном удалении от периметра Узора, втолковывал амберскому коллеге:
— Лунные Всадники покинули поле боя, узнав, что мы завладели Кубком. Теперь они готовятся к походу на Нирвану.
Потянувшись к уху Кула, Рэндом осведомился доверительным шепотом:
— Не слишком ли большой кусок Теней вы отхватили? Столь протяженные территории бывает непросто удержать.
— Трудно удерживать лишь насильно присоединенные провинции, — назидательно сообщил царь Нирваны. — А те, которые с радостью приветствовали освободителей, наоборот, укрепляют империю. Такие Отражения приумножают силу и богатство державы, а также дают новых солдат для императорской армии.
Это был не просто отеческий подзатыльник, понял Рэндом. Это была декларация о намерениях. Кул открыто возвестил, что намерен строить империю.
Корвин негромко сказал подошедшему Фаусту:
— Иногда мне кажется, что вы должны ненавидеть Амбер.
— Это нельзя назвать ненавистью. — Нирванец скорчил пренебрежительную гримасу.
— Месть? — немедленно спросил Рэндом. Ему ответил Кул:
— Мы признаем и приветствуем вендетту. Именно поэтому я убил твоего брата Озрика.
В это самое время, но в другом скоплении зрителей Бенедикт недоуменно вопросил:
— Каким образом Геката может быть старше Оберона?
— Может, она — из элиты Хаоса? — пробормотал Блейз. — Слушайте, а как доктор собирается попасть в центр Лабиринта, если боится проходить маршрут?