Демоны, одетые в людей
Шрифт:
— Ах, да, интересные случаи… — задумалась я.
В моей голове сразу же возник образ тех мужчин в баре, которых я встретила зимой. Сомневаюсь, что он посчитает меня сумасшедшей, Иоанн не такой. Доверившись, я начала рассказ:
— Этой зимой я ездила в Петербург, вместе с друзьями…
— Так ты не из Петербурга? — прервал Иоанн.
— Нет, я родом из Пскова, — ответила я и продолжила рассказ, не упуская ни одной детали.
Иоанн внимательно слушал каждое мое слово, изредка хмурясь и почесывая затылок.
— В общем, он уехал из бара и больше я его не видела, — заканчивала я. — Той же ночью, ко
Сильно помрачнев и выдержав достаточно долгую паузу, Иоанн наконец-то ответил:
— Действительно, очень неординарная ситуация и странные люди. А как они, кстати, выглядели?
— Мужчина, которому на вид лет тридцать пять, был одет во все серое. Мне запомнились трясущиеся руки и морщинистый лоб, — вспоминала я.
— А второй?
— Второй был высоким, лет двадцать пять. У него были черные волосы, заплетенные в хвост. Еще мне запомнились обширная татуировка на шее, состоящая из остроконечных букв и мрачный взгляд, прямо-таки черный… — я съежилась от нахлынувших воспоминаний.
— Неприятный тип, — напрягшись, Иоанн впервые показал на лице негативную эмоцию.
— Да, еще и права купил, судя по всему, — согласилась я. — Мы с друзьями видели, как он гонял по дороге, где помимо него еще много водителей.
— Такие только и могут, что гонять, — вздохнул он. — Ничего, в семье не без урода. Мир, к сожалению, не может быть идеальным.
— Ого, ты и такие слова знаешь?
— Да, а были сомнения? — повеселел он.
— Мне показалось, что ты настолько добрый и сопереживающий, что даже в такой ситуации сможешь найти что-то позитивное.
— Есть то, что уже нельзя спасти, — он грустно покачал головой. — Думаю, что это один из таких случаев.
— Впрочем, не важно, — отпрянула я. — Сомневаюсь, что я когда-нибудь узнаю, что там действительно происходило, поэтому грузить свой мозг — бессмысленно. Просто занимательная история, да?
— Да, ты права, поговорим на другие темы, — понимающе кивнув, согласился друг.
Мы долго сидели и говорили о совершенно разных вещах, с наслаждением растягивая поток комфортного диалога. Иоанн окончил ветеринарную академию и стал работать по профессии в Ленинградском зоопарке. Я услышала множество историей про болезни и недуги экзотических животных, про милых капибар и легендарную белую медведицу, которую он обещал мне показать. Философские темы в том числе не остались без внимания, и я в очередной раз восхитилась новым другом и политикой его жизни. Не думала, что в таком суровом мире остались столь искренние и здравомыслящие люди. Я наконец смогла расслабиться и открыться, выплеснуть все свои мысли и искренне посмеяться с забавных рассказов. Мне этого до боли не хватало, а сейчас, я получала это в полном объеме, постепенно забывая о горестном прошлом.
— Не хочешь прогуляться до Невы? — поинтересовался Иоанн.
— Хочу! — воскликнула я, вскакивая из-за стола. — Давно планировала на нее посмотреть!
Не прекращая беседы, мы вышли из кофейни. Нас обдал игривый, согнавший былую духоту ветерок. После Невского проспекта, в самом конце, показалось обставленное зеленью розовое здание Адмиралтейства. С дворцовой площади доносилась музыка,
— Всегда хотела побывать в Зимнем дворце, крупнейший Государственный Музей, как никак… — протянула я, разглядывая позолоченные завитки.
— Неужели ты там не была? — удивился Иоанн. — Нужно обязательно сходить! Могу составить компанию, если ты не против.
— С удовольствием, можно даже в эти выходные.
— Отлично, тебе там точно понравится! Многочисленные экспонаты, большую часть которых не видел даже я, пусть и посещал его несколько раз, — с восторгом рассказывал друг.
— Тогда договорились, — улыбнулась я и пошла дальше.
Чем ближе мы подходили к набережной, тем сильнее нас обдувал прохладный ветер, вызывающий мурашки. Встав у гранитной дамбы, я вгляделась в даль. По Неве гуляли своевольные волны, которые бережно укачивали причаленные рядом туристические кораблики. Пахло тиной, бризом и карамельным попкорном, которым торговали крошечные ларьки. На другом берегу виднелись бледно-желтый Зоологический музей и зеленая Кунсткамера, которые я бы тоже с удовольствием посетила. По реке бороздили речные трамвайчики, из которых доносились громкие голоса экскурсоводов. Рядом с ними, брызгая водой, скакали белые яхточки, с которых слышались задорный гогот и нецензурные высказывания.
— Я так счастлива сейчас, ты бы только знал, насколько…
— Я разделяю твои эмоции, это действительно потрясающе, — разглядывая виды, восхищался Иоанн.
— Ты же родился в Санкт-Петербурге? — спросила я.
— Да, и живу тут уже двадцать два года, — улыбнулся юноша.
— Я поражена тем, что за двадцать два года ты не устал восхищаться красотой родного города. Хотя, нет, все же не поражена…
— От такого невозможно устать, — Иоанн с любовью поглаживал дамбу. — Всегда прихожу сюда и душа поет как в первый раз, заставляя сердце колотится чаще…
— А с кем ты ходил сюда?
— В основном, с мамой, — по-своему грустно ответил он, опуская взгляд. — Она тоже родилась в Петербурге и успела показать мне самые чувственные места.
— Твоя мама очень хорошая женщина, которая воспитала замечательного сына. Видно, что она тебя сильно любила. Хорошие люди всегда уходят рано, но остаются с нами навсегда, помнишь же свои слова? — я положила руку ему на плечо.
Тело Иоанна дрогнуло.
— Помню, Ксюша, конечно, помню…
— У тебя такие большие глаза, — вглядываясь, говорила я, — глубокие…