Демоны плоти. Полный путеводитель по сексуальной магии пути левой руки
Шрифт:
По поводу Распутина было написано изрядное количество чепухи, рисовавшей его в карикатурном образе безумного сатанинского монаха. Никаких действительных доказательств его «сатанизма» нет, такой характеристике он обязан лишь своей мрачной репутации. Далеко не безумец, Распутин был, по всей видимости, тонким, несмотря на отсутствие образования, знатоком человеческой природы, религиозные практики, компрометирующие его, шли вразрез с его в остальное время ровным и серьезным поведением. И он никогда не был монахом; он уходил в монастырь всего на три месяца, однако ни на словах, ни на деле не стремился к принятию монашеских обетов. Если точнее, поклонники называли его старцем <starets>, странствующим «Божьим человеком», поскольку ему приписывались таинственные способности к целительству и ясновидению, которые можно назвать по природе своей магическими. О том, что Распутин обладает магическими сиддхи, свидетельствовали его восторженные почитательницы, в числе которых
Грубые, хотя и энергичные техники сексуальной инициации Распутина не были его изобретением; он довольно точно скопировал методы русской псевдо-гностической секты, известной под названием «хлысты», или «бичующиеся». Несмотря на то, что «хлысты», в отличие от Тантры, так и не сформировали комплексной философской и эзотерической системы, их ритуалы во многом схожи с Вама Маргой. Момент высшего сексуального экстаза, который переживает пара последователей «хлыстов», ведет не к идентификации с Шивой/Шакти, а к перерождению мужского сознания в «христа», а женского — в «богородицу». Этот акт духовного инцеста между обожествленными людьми также напоминает агапе, практиковавшееся гностиками, когда мужчина мистически преобразовывался в Христа, а его любовница — в Софию. И подобно гностикам, «хлысты» интерпретируют таинство сексуального просветления как сошествие святого духа в плотское тело.
Последователи «хлыстов», в основном жители русских деревень, днем изображают себя верными прихожанами Русской православной церкви, дожидаясь ночи, чтобы собраться и совершать службы своей истинной религии. Так же, как сексуальное вызывание Шакти в секретном индийском ритуале традиционно проводится в безлюдном месте в полночь, так и «хлысты» предпочитают начинать свои оргии в этот ведьмовской час. Круг индийской чакра пудже напоминает иступленную круговую пляску, служащую началом оргии у «хлыстов». Подобно некоторым танцевальным ритуалам дервишей, пляска «хлыстов» становится средством достижения измененного состояния сознания, и в момент неистовой кульминации сектанты начинают бичевать друг друга, чтобы усилить свой экстаз. Когда соматическая энергия достигает желаемого уровня, собравшиеся пары одновременно сбрасывают одежду и разбиваются на пары, чтобы торжественно отправить пролонгированный оргиастический этап Работы. И как в чакра пудже, одна из женщин служит временной аватарой женской энергии. Одну из участниц ритуала избирают воплощением «богородицы», ее ритуальной наготе возносятся почести. Очевидно дохристианское происхождение этой секты, поскольку «богородицу» называют также «матерью землей»; Женская Демоническая сила Шакти однозначно относит эту оргию к «левому» направлению. По словам очевидцев, Распутин рассказывал своим ученицам, что он впервые постиг «благословенную тайну» «святости через грех», общаясь с неким своим святым покровителем, который обращался к нему голосом «святой Матери-Земли».
Старец учил свою паству, — первое время состоявшую из цыганок и крестьянок у себя на родине, в Сибири, а с 1913 года в нее влились светские дамы Санкт-Петербурга и Москвы, — что для того, чтобы очиститься от греха, надо усердно грешить. С этой целью Распутин склонял своих утонченных слушательниц к несколько измененным хлыстовским оргиям, которые со временем приняли поистине мифологический размах. Сохранившиеся свидетельства дают возможность предположить, что распутинские неистовые пляски и иступленный разврат были направлены на достижение экстатического состояния измененного сознания с мистическим апофеозом инициатической смерти через оргазм, что сходно с практиками Вама Марги. Близкими кажутся попытки Кроули довести себя и своих партнеров сексуальным изнеможением до похожего на смерть визионерского «эротико-коматозного ясновидения».
Для Распутина острейший сексуальный экстаз служил, прежде всего, средством провоцирования внутренней смерти ложной личности и возрождения к более просветленному психическому состоянию. Однако женщины, поддавшиеся эротическому обаянию Распутина, нередко рассказывали о потере сознания во время транса, сопровождающегося многократным оргазмом, что совершенно противоречит возрастающему Пробуждению психики, к которому обычно стремятся в ритуалах левой руки. Распутинское переворачивание установленных религиозных норм и приравнивание греховности к святости — недвусмысленный пример темной волны, одно из проявлений маргинального пути левой руки в христианстве. Как ни парадоксально, но, несмотря на номинально-христианскую природу распутинского понимания эротической инициации, единственным примером его влияния на Западную сексуальную магию, по всей видимости, является люциферианская сексуально-магическая деятельность Марии де Нагловской.
Хотя сексуальная инициатрикс — называй она себя Шакти или София —
Де Нагловская, происходившая из знатной семьи царского офицера, убитого анархистом-нигилистом, осиротела в раннем детстве. После получения образования она попала в богемную среду художников, писателей и оккультистов, многие из которых бежали из России после революционной волны 1905 года. Как и многие склонные к духовным практикам русские аристократки того времени, она была знакома с Распутиным, чье сексуально-мистическое наставничество, как можно догадаться, оказало влияние на ее собственную мессианскую религию. (В 1931 году Нагловская перевела на французский язык биографию этого «святого» человека, называвшуюся «Распутин» и написанную русским автором Симановичем.) В России издавна водилось множество активно выступавших славянских сатанинских сект и, вероятно, де Нагловская имела контакты с некоторыми из них. Это было прелюдией к основанию собственной дьявольской школы.
Осев после революции в Риме, она вошла в местное эзотерическое сообщество, и этот период ее жизни отмечен общением — как духовным, так и телесным — с магом-традиционалистом Юлиусом Эволой. Там же, в Италии, Нагловская познакомилась с загадочным русским учителем, выходцем с Кавказа, которого позднее она назвала главным вдохновителем своей сексуально-магической доктрины. Она зарабатывала себе на жизнь журналистикой, также ходили слухи о ее шпионской деятельности, что вполне соответствует традиции сомнительной жизни Ди, Ройсса, Гурджиева и Парсонса. В своих путешествиях она добиралась даже до Александрии (Египет), где связалась с местным отделением Теософского Общества. Невзирая на брак с убежденным сионистом, который впоследствии бросил ее с тремя детьми, Нагловская, по рассказам свидетелей, с энтузиазмом удовлетворяла свои немалые сексуальные аппетиты. Вопреки своей репутации habitu'e (Habitu'e (франц.) — завсегдатай.) и души международного оккультного движения той эпохи, она стала по-настоящему известна, лишь очутившись в Париже в период между двумя Мировыми войнами.
[Иллюстрация: Mon Caveau (Мой склеп). Клови Труи. Образ Парижа де Нагловской в 1930-е годы.]
Если предыдущие европейские сатанисты старались сохранять свою деятельность в тайне, то Нагловская приветствовала внимание к себе со стороны французской прессы, а также написала ряд книг и памфлетов, где подробно изложила свои наставления по поводу эротического просветления, достижимого с помощью дьявола. Интересно отметить, что, несмотря на откровенное и восторженное пристрастие к тому, что она назвала «невыразимым счастьем сатанинского наслаждения» в своей книге 1932 года «La Rite Sacr'e de l’Amour Magique» («Священный ритуал магической любви»), ей не удалось разжечь бурный и гневный скандал, в отличие от ее современника Кроули, которого британская пресса всего несколькими годами ранее сделала почти что неприкасаемым. И действительно, одна газета в статье о посвящении Нагловской в духовный сан женщин, имеющих опыт в сексуальной магии, в ее школе «La Fl`eche d’Or» («Золотая стрела»), совершенно добродушно называет это мероприятие «любопытным религиозным экспериментом». Нагловская не руководила тайным обществом, а довольно открыто проводила церемонии сатанинской сексуальной магии, где заинтересованную публику приглашали на инициацию в ее школу.
В своем храме, переделанном из гостиницы в фешенебельном парижском районе Монпарнас, она регулярно председательствовала на ритуале, который носил название «Золотая Месса», когда целых двадцать совокупляющихся пар образовывали «магическую цепь», схожую со сложными круговыми оргиями тантрической чакра-пуджи. Сексуальный поток, генерированный общей активизацией эротической энергии, нередко направлялся на магическое уничтожение врагов, но, в отличие от прочих сатанистов, де Нагловская также применяла групповые «дьявольские операции» для излечения заболевших членов ее кружка. Мысль о сексуальной магии, совершаемой во славу Люцифера, должна бы породить ассоциации с дикими, несдержанными оргиями, однако в реальности групповые сексуальные действия Нагловской представляли собой четко режиссированные и контролируемые церемонии. Медитативный танец, схожий с эвритмией и движениями, которым учил своих последователей Гурджиев, занимали большую часть Золотой Мессы и предшествовали сексуальной фазе Работы.