Демоны в Ватикане
Шрифт:
– Это уже третий раз, – прокомментировал я, держась за щеку. – Ты так руку когда-нибудь сломаешь.
– Не приближайся ко мне больше никогда, мерзость ходячая!!! – истошно выпалила эльфийка, пряча лицо в ладонях и бросаясь наутек.
Я проводил ее растерянным взглядом, не шевеля даже пальцем.
– Знаешь, сын мой, я начинаю думать, что тебе и в самом деле не помешает обет молчания, – сочувственно произнес кардинал. – Пора бы уже и усвоить, что о некоторых вещах лучше никому не рассказывать.
Когда падре прав, он прав. Я в очередной
Хотя крылья, хвост и две пары лишних рук этому тоже слегка мешают.
Конечно, ничего бы у нас с Аурэлиэль не получилось бы. Она не в моем вкусе… да и я тоже совсем не в ее, будем уж честными. Очень сильно сомневаюсь, что благонравная эльфийская девушка согласилась бы рассматривать меня в таком качестве. Даже если надеть мне на голову мешок, я все равно останусь безобразным чудовищем. В прекрасного принца меня не превратит даже тысяча поцелуев.
Плюс еще и некоторые до сих пор не решенные проблемы анатомического свойства…
Впрочем, что толку плакать по пролитому молоку? Сойдемся на том, что меня в очередной раз бросили, и разойдемся на этом.
Глава 36
Далеко на востоке алеет утренняя заря. Заканчивается июнь – ночи короткие-короткие, рассветает совсем рано.
Я парю над Ромецией, оглядывая панораму орлиным взором. В городе сейчас хаос и кавардак. Вспоминаются Содом и Гоморра, последний день Помпеи, Варфоломеевская ночь, взятие Бастилии, Октябрьская революция и прочие события такого рода.
Короче, жуть кромешная.
За происходящим в городе я наблюдаю всеми тремя глазами и Направлением. Однако куда большее внимание уделено небесам. Где-то здесь Пазузу. Он должен, он обязан быть где-то здесь. Наверняка сейчас любуется тем, что сотворил.
И я до смерти хочу с ним встретиться. Поглядеть в глаза и сказать пару ласковых.
Правая нижняя рука крепко сжимает шкатулочку, подаренную леди Инанной. Остальные пять полусогнуты, готовы в любой момент выбросить тридцать пять длиннющих когтей.
То, что творится в еще недавно сонной Ромеции, приводит в ужас. По улицам носятся целые толпы обезумевших горожан. Одни просто кричат и машут руками, словно сильно навеселе. Другие полностью посвятили себя вандализму – ломают и поджигают здания. Третьи предпочли насилие – кусаются и колотят друг друга чем попало. Если просто кулаками, то еще не так страшно, но многие используют палки, дубины, топоры. Кругом валяются трупы.
Спартаковские фанаты и то не настолько безумны.
Однако это все полбеды. У зараженных шатиризмом сейчас инкубационный период. Во время него человек остается человеком, хоть и буйным психопатом. Но болезнь через некоторое время вступит в другую стадию, неизлечимую. Люди превратятся в монстров. И подчиняться они будут нашему дорогому Пазузу. А уж для чего он их использует, я боюсь даже представить. В том, что касается злодеяний, Пазузу переплюнет даже Чубайса.
Хотя в это и трудно поверить.
Пока что ни одного шатира я не вижу. Слишком мало времени прошло. Но они скоро начнут появляться. Очень скоро. Инкубационный период у всех длится по разному – от нескольких часов до нескольких дней. И несколько часов уже прошло.
Кстати, несмотря на похвальбу Пазузу, подействовала его эпидемия не на всех. Как я понял из объяснений кардинала и Рабана, у некоторых к шатиризму природный иммунитет. Правда, не генетический, а «нравственный», если можно так выразиться. Вроде бы шатиризмом не заболевают люди с чистой совестью, не отягощенные тяжкими грехами. Очень может быть – детей, например, я среди безумцев почти не вижу.
На нелюдей эта зараза тоже не действует. Эльфийский квартал и гоблинское гетто сидят в осаде, обложившись баррикадами. Судя по тому, с какой скоростью их возвели, нелюдям и раньше приходилось испытывать на своей шкуре погромы.
Эльфы выглядят совершенно спокойными. Установили на баррикадах посты, старейшины неторопливо совещаются, обсуждая ситуацию. На людей смотрят с обычной своей снисходительностью пополам с презрением. Время от времени постреливают из луков, отгоняя особо настырных психов.
А вот гоблины быстренько-быстренько сваливают. Баррикады тоже возвели, но исключительно для того, чтобы выиграть себе время. По их гетто словно Мамай прошел – ни единой души. Одни попрятались по подвалам, другие вовсе удрали из города через канализацию.
Гоблины всегда драпают самыми первыми. Как крысы с тонущего корабля.
Зато банк гномов наглухо заперся, превратившись в настоящую крепость. Оборона поставлена на высшем уровне – гномы всем видом демонстрируют готовность умереть, но не допустить врага в святая святых.
Обычно эти долгобородые – народец миролюбивый и добродушный. Но запах золота мгновенно превращает их в остервенелых маньяков. Попытайся отобрать у гнома хотя бы одну монетку – на своей шкуре узнаешь, как опасно злить бородатого лилипута.
Осмотрев сверху школу волшебников, я облегченно удостоверился, что и там все пока что в порядке. Чародеев уж точно не назовешь безгрешными, но как-то они от заразы все же защитились. И это очень хорошо – страшно представить, на что способен обезумевший колдун. Ладно, если позабудет все заклинания, а ну как что-то в башке останется?
Наверное, пора уже возвращаться. В поднебесье Пазузу не видно, город я осмотрел весь. Мой заклятый враг где-то прячется – притомился, наверное. Наслать такую крупную эпидемию, да еще в кратчайшие сроки – даже для архидемона дело не плевое. Думаю, Пазузу еще какое-то время будет отдыхать, восстанавливать силы.
Пока я проводил разведку, Ватикан спешно подготавливал оборону. У Папской Италии есть своя регулярная армия, но не поблизости. Она расквартирована в нескольких местах, неподалеку от государственной границы. Горгульи уже вылетели, но пока-то еще войска сюда доберутся…