Демоны в Ватикане
Шрифт:
Понятия не имею, как долго это еще будет продолжаться. Шатиры даже не думают униматься. И заканчиваться они тоже не собираются – из Ромеции валят все новые лавины. Судя по хаотичности их действий, Пазузу уже и не пытается осуществлять командование – просто безостановочно шлет на Ватикан подкрепления. У него-то легионы не закончатся…
Огры грязно бранятся и машут дубинами, буквально разбрызгивая шатиров во все стороны. Меч короля Гастона свищет с невероятной скоростью, разваливая монстров надвое раньше, чем сталь успевает коснуться плоти.
Но что толку? Добрая половина защитников Ватикана уже полегли. Эльфийские стрелы все реже и реже мелькают в воздухе. От ополчения остались жалкие крохи. Гвардия беспорядочно отступает, прикрываясь щитами. Дюжина огров во главе с Джорбушем улепетывает прочь, безжалостно давя своих же. Цвергов я в этой свалке вообще не вижу – не уверен, что еще хоть один остался в живых. Только королевские рыцари до сих пор не пали духом, но и их силы уже на исходе.
Даже я начинаю уставать – живое существо все-таки.
– К собору!.. – прозвучало в воздухе. – Все к собору!..
Отступление командуют. Дальше держаться никак невозможно – еще чуть-чуть, и вся оборона рухнет. На передовой нас уже осталась жалкая горстка. Шатиров тоже полегли тысячи, но этого даже не заметно – от Ромеции к Ватикану протянулась длинная вереница пучеглазых монстров. Идут и идут, черти проклятые.
А ведь в тварей превратились процентов пять горожан, не больше! Что будет, когда инкубационный период закончится у всех ромецианцев, даже страшно представить. Ватиканский холм просто утонет в этом шатировом море.
Интересно, а что Пазузу намеревается делать потом, когда расправится со всеми нами? Наверняка ничего хорошего.
Уцелевшие отступают на вершину холма, к собору Святого Петра. Линия бронированной пехоты ощетинилась копьями, слегка притормаживая напирающих шатиров. Те, словно хищные звери, рвут людей когтями, голыми руками крушат кости и черепа.
Вокруг Ватикана нет крепостных стен. Раньше были – многие века назад, когда здесь еще бушевали войны, когда Рим то и дело переходил из рук в руки. Но со времен последнего вторжения прошли бесчисленные годы. Каменные укрепления давно утратили надобность.
– Держаться!!! – прогремел голос короля Гастона. – Держаться до последнего, христиане!!! Не дайте им прорваться к собору!!!
Легко сказать – не дайте прорваться. Я уже нарубил целые горы зловонного фарша, но в рядах шатиров даже не чувствуется убыли. К тому же их действия приобрели определенную упорядоченность. Видимо, Пазузу наконец обратил внимание на мое присутствие в рядах защитников.
Монстры идут на меня сплошным валом, сами насаживаются на когти с каким-то жутким фатализмом. Из последних сил лезут дальше, стараясь повиснуть у меня на руках мертвым грузом. Сковывают движения, вязнут в ногах, тянутся к крыльям, пытаясь повредить перепонку.
Еще немного, и меня просто погребут заживо.
Нелепая смерть будет.
Однако шатиры понемногу замедляют ход. Несмотря на первоначальный пыл, они все же не решаются ступить на святую землю. Нетерпеливо рычат, переминаются с ноги на ногу, бросают друг на друга понукающие взгляды, но не двигаются с места. Впереди словно прочерчена невидимая граница. Каждый надеется, что другой шагнет первым, а уж он сразу следом.
Этой заминкой немедленно воспользовались рыцари короля Гастона. Неоднократные победители турниров, участники многих сражений, они мгновенно уловили оробелость противника. Враг в замешательстве – как можно этим не воспользоваться?
И они воспользовались. Конная лава совершила разворот, пронзая ряды шатиров, вздымая их на копья и рубя мечами. Король Гастон описал крутую дугу своим Трепасьером. На мгновение в воздухе высветился призрачный полумесяц, пронесшийся сквозь вражеские ряды и разрезавший надвое две дюжины монстров.
Однако успех оказался кратковременным. Шатирам неведом страх смерти. Они не боятся железа, смело лезут на клинки, согласные платить десятком своих жизней за одну вражескую. Кони истошно ржут, разрываемые страшными когтями, рыцари валятся с седел один за другим.
– Садарра-а-а-а-а-а-а!.. – донесся издали хриплый рев одновременно с гулким бумом.
То грохнулась на землю дубина вождя Хорьхая. Могучий огр покачивается взад-вперед, облепленный шатирами, как медведь обезьянами. Из перегрызенного горла хлещет кровь, ослабевшие колени подгибаются, боевой клич сменился агонизирующим воем. Секунда, другая – и плешивый великан грохнулся следом за своей дубиной.
Жалко. Нормальный был мужик для огра.
А вот и произошло самое худшее. Первый шатир переступил невидимую черту. Шагнул на святую землю Ватикана. Ощутимо вздрогнул, даже прикрыл на мгновение глаза, словно ожидая мгновенной гибели… но ничего не произошло. Шатир легонько притопнул ногой, довольно рявкнул и ринулся вперед в исступленном порыве.
Секундой спустя ему в горло вонзилась эльфийская стрела. Длиннорукий монстр шатнулся назад и повалился на спину. Изо рта выплеснулась длинная струйка крови.
Но самое главное свершилось. Шатиры перебороли нерешительность, преодолели инстинктивный страх перед святой благодатью. Первый храбрец еще не успел замереть неподвижно, а на холм уже полезли бесчисленные полчища точно таких же уродливых чудищ. С рыком и визгом они ломанулись по улицам, сминая и топча жиденькие ряды уцелевших защитников.
Из нескольких тысяч защитников Ватикана осталось несколько сотен. Те немногие, что все еще держатся, собрались у последнего бастиона. На площади Святого Петра, у одноименного собора. Рядом с до сих пор дымящимся папским дворцом.
Дальше отступать некуда – если падет и эта твердыня, можно заказывать венки. И не только нам, но и всей Италии. Не знаю, как Пазузу и эль Кориано собираются делить добычу, да и не особо стремлюсь узнать. Наверное, будет что-то вроде «золото мне, мясо тебе».