День 21. Книга вторая
Шрифт:
Мне захотелось пройтись. Хотя бы по зданию. Я вышла в коридор — без привычной толпы снующих туда-сюда аналитиков, техников, стажёров, дезинфекторов и ребят из боевой группы он казался пустым и безжизненным. Стало тревожно. Коридор был гулким и тёмным — Управление городским хозяйством приостановило подачу света в пустующие здания и помещения на время карантина. Подсвеченные зелёным таблички о направлении выхода в темноте были похожи на фосфорисцирующие гнилушки. Я и сама казалась себе заточенной в саркофаг из бетона и стали. Полностью герметичный саркофаг с замкнутой системой вентиляции и фильтрации воздуха, с
Я взяла в руку комм, чтобы освежить в памяти протокол действий после запуска щита, как он зажужжал у меня в руке.
«Могу позвонить?»
На экране высветилось имя Соноры Максвелл, жены Иена. Я ответила, что можно. Звонок не заставил себя ждать.
Я улыбнулась, увидев на экране её красивое лицо: насыщенная, кофейного цвета кожа, казалось, не воспринимает возрастные изменения, только светло-карие, внимательные глаза выдавали, что передо мной взрослая женщина, преподаватель в школе и мать троих детей. Она и мне однажды заменила мать и добрую старшую подругу. Всё-таки хороших людей больше, чем плохих… Сколько времен мы не виделись? Мне вдруг стало стыдно, что я больше полугода не находила времени просто позвонить…
— Привет, Флор, — Сонора расплылась в белозубой улыбке. Через секунду оглушительное девчачье «Приве-е-ет!» едва не сбило меня с ног — младшие дочери Иена Аура и Амелия, попытались втиснуться в эфир, загородив мать своим пухлощёкими личиками. Они подросли за тот год, что мы не виделись. Амелия схуднула, Аура всё также подволакивала левую руку и склоняла шею в противоположную сторону — всё ещё сохранялась дистрофия мышц, её маленькое милое лицо начало деформироваться, как бы ни старались это поправить опытные доктора-дефектологи. Но скорее всего, без медпомощи всё было бы ещё хуже…
— А мы больше не ходим в школу, Флор! — радостно поделилась Амелия. Сонора позади неё выразительно закатила глаза, могу только представить, каково ей целыми днями с этими непоседами. — Ты тоже больше не ходишь на работу, да? — с надеждой спросила Аура, а я только прыснула в ответ. Как объяснить шестилетке, что я на работе живу?
— Так хочется гулять, но мама не пускает, — переключение с веселья на горесть у детей происходит мгновенно, Амелия тут же поникла и вытянула губы в трубочку, пытаясь настроить себя на слёзы.
— Амелия, я, как Инспектор Первого Подразделения Отдела по ликвидации последствий Катастрофы со всей ответственностью заявляю, что сейчас гулять смертельно опасно, — я сделала суровое и страшное лицо, зная, что девчонки поверят мне. Этот способ я поглядела у Иена, он часто общался с дочерями при мне. — Нужно слушаться маму и не подходить к окнам и дверям.
— А когда ты к нам придёшь? — включилась Аура, оттолкнув сестру от монитора. Сонору с замученным взглядом уже никто не замечал, девчонки совсем затоптали её.
— После карантина, обещаю, — плохо скрывая стыд, сказала я. Совсем недавно я то же самое обещала Иену, но так и не сдержала слово. Я ощутила себя неблагодарной, заносчивой заразой, которая забыла дорогу в дом, где однажды её приютили и спасли от неминуемой гибели. Оправдываться мне не хотелось, хотелось извиниться и немедленно всё исправить. Угроза новый катастрофы заставляет ценить то, что имеешь.
— «Приключения Пигги» начались! — вскрикнула Амелия, посмотрев куда-то за спину матери. Там у них стоял телевизор, насколько я помню.
Девчонок сдуло словно ветром. «Приключения Пигги» — мультик о маленькой свинке, которая каждую серию не успевала домой к комендантскому часу. Каждую серию её ждали весёлые, иногда опасные, но поучительные приключения, после которых маленьким зрителям никогда не захотелось бы нарушать правила — именно так думала пропагандистская служба. Как оно было на самом деле, отследить было сложно — например, детям из Седьмого и Восьмого района вряд ли было до мультфильмов…
— Они меня с ума сведут, — Сонора стёрла невидимый пот со лба. Я улыбнулась. — Как ты? Пока Иен прохлаждается на материке в обнимку со Стельман, на тебя свалилась вся работа, — в её голосе послышались нотки ревности.
Я смутилась. В личную жизнь Иена я никогда не лезла да и, честно говоря, не испытывала к ней особого интереса, и, когда Сонора будто бы невзначай попыталась втянуть меня разговор на окололичную тему, почувствовала себя неловко. Неловко от того, что это меня вовсе не касалось, и одновременно от того, что Сонора подсознательно рассчитывала получить от меня поддержку.
— Ну, вряд ли в обнимку. Семья для него святое, это я точно знаю, — максимум, что я сумела из себя выдавить.
Поддержка из меня так себе, это очевидно, широтой души Соноры я не обладала. Сухость эмоциональных проявлений как защитный фактор, вероятно, ещё не скоро оставит меня. Наверняка, Дэмиан уже расшиб себе лоб об эту бетонную стену…
— Я тоже знаю. И мне жуть как приятно, что я однажды обошла саму главу Подразделения в борьбе за сердце этого засранца, — она красноречиво заломила бровь и ухмыльнулась. В свои сорок три Сонора Максвелл была куда живее, чем я в свои двадцать пять…
— Ты крута, Сонора, — я засмеялась, заразившись её игривостью. Она была невероятно красива, возможно, не внешне — в утонченности она явно проигрывала Стельман — красота её шла изнутри: в манере говорить и смеяться, в крупных, ярких чертах лица, в широкой, обезоруживающей улыбке, в той любви, которую эта женщина дарила семье и всем, кто с ней соприкасался. Я бы так не смогла. Во мне нет столько жизненной силы, после Патрика я себя-то таскала кое-как. Мешок с кровью и костями — примерно так я чувствовала себя. Изменения приходили постепенно и почти незаметно, день за днём, час за часом, и вдруг — я даже не помню, в какой именно момент это случилось! — я поняла, что могу жить, дышать, чем-то интересоваться и даже влюбляться…
— А то! — Сонора кокетливо повела плечами, хитро улыбнулась, а после посерьёзнела — скорее всего, девчонки залипли в телевизор, и нужда храбриться перед ними отпала. — Но всё равно немного тревожно. Особенно сейчас. Ты держишься?
— Да. Да, я в целом в норме.
— Ты хорошо выглядишь, глаза блестят. Ожила, — Сонора считала с меня эти перемены, но мне не хотелось вдаваться в подробности. Возможно, при личной встрече. Но не сейчас.
— Где Дион? — спросила я, чтобы направить разговор в другое русло.