День академика Похеля (сборник)
Шрифт:
Женя Попов вздрогнул.
— Пацаны, он нас своим хомкой пугает! — захохотал Белкин, но под суровым взглядом Стасика умолк.
— А ну подойди! — зашипел Стасик, надвигаясь на Женю и размахивая сжатым кулаком. — У моего хомки зубы от болотной гадюки! Три часа кровавого поноса, судороги и смерть!
Ноги Жени чуть подогнулись, он остолбенело раскрыл рот и как завороженный следил за раскачивающимся кулаком, из которого торчали два белых зуба. Ему даже казалось, что с них во все стороны капает яд. Быстрее всех среагировал Белкин.
— Пацаны, тикай! — сдавленно крикнул он и первым бросился в щель между гаражами.
Следом метнулся Кузя. Женя наконец пришел в себя, развернулся, вытянул вперед руки и с жалобным воем бросился за друзьями.
Стасик мстительно посмотрел им вслед, разжал кулак и подул на хомку, разглаживая шерстку. Бережно сунул его за пазуху и только тогда оглянулся на Анну-Марию. В ее глазах светилось неподдельное восхищение.
— Я Майор Богдамир, часовой галактики, — напомнил Стасик, почесывая ушибленную коленку. — Бдыщ! Бдыщ! Бдыщ!
И они пошли дальше.
— А ты его не боишься носить в кармане? — наконец произнесла Анна-Мария.
— В смысле?
— Ну, он тебя не укусит? Ядовитыми зубами?
— У него обычные, крысиные. Это я наврал… — нехотя объяснил Стасик и, видя недоуменный взгляд Анны-Марии, пояснил: — Я прошлому хомке по правде хотел от гадюки сделать! Даже скачал из сети генокод. Потом думаю — что я, больной?
Инкубатор седьмого поколения поражал великолепием — черная полусфера, напоминающая перевернутый котелок, блестела новеньким пластиком. По переднему краю тянулась вереница кнопок, а над ними располагался даже экранчик для непонятных цифр.
— Обалдеть! — сказал Стасик, подходя к компьютерному столику и восхищенно прикасаясь пальцем к черной полусфере.
— Седьмого поколения, — напомнила Анна-Мария и махнула рукой в сторону детской. — Пойдем, покажу своих хомок? У меня их двадцать три! И с крыльями, и с жабрами, и с рожками, и…
— Инструкция есть? — перебил Стасик, не сводя глаз с инкубатора.
— Есть. — Анна-Мария привстала на цыпочках, развернулась и начала копаться в шкафу. — И на английском, и на китайском…
— Совсем новый… — восхищенно вздохнул Стасик и подковырнул ногтем целлофановый квадратик пленки, закрывающей экранчик.
— Ай! Что ты делаешь?! — взвизгнула Анна-Мария. — Приклей на место!
— Уже не приклеится. Ты его что, продавать собралась?
— Дурак! — взвизгнула Анна-Мария. — Испортил!
— Мой инкубатор вообще без экранчика и без кнопок. И ничего, пашет!
— Ты испортил! — топнула ногой Анна-Мария.
— Не испортил, а подготовил к серьезной работе, — строго сказал Стасик и протянул ей квадратик пленки. — Спрячь, если так надо.
Анна-Мария долго разглядывала пленочный квадратик, а затем бережно засунула в карман кофты. Стасик тем временем сосредоточенно листал инструкцию.
— Ну, не знаю, что тут за седьмое поколение, — проворчал он наконец. — По-моему, ничем от моего не отличается…
— Отличается! — топнула ногой Анна-Мария. — Отличается, отличается!
— И чем отличается?
— Всем отличается!
— Ты ж мой не видала?
— Все равно отличается! У моего кнопок больше!
— На фиг они нужны? Температуру инкубации руками регулировать? Так ее надо из компа выставить один раз и забыть!
— У моего объем камеры два килограмма!
— И подумаешь! — сказал Стасик огорченно. — А смысл? Страусиные яйца закладывать будешь?
— И буду! — сказала Анна-Мария.
— Ну и на здоровье, — сказал Стасик примирительно. — Давай в Сеть залезем, поищем к нему прошивку!
— Папа не разрешает включать комп.
— Чего-о-о? — удивился Стасик. — Это разве не твой комп?
— Не мой. Папин.
— Комп папин, а приставка в нему — твоя?
— Инкубатор тоже папин… — потупилась Анна-Мария.
— В лобешник такому папе, — сказал Стасик.
— Не смей так говорить! — обиделась Анна-Мария. — Мой папа хороший!
— На большой мешок похожий!
— Не смей так говорить! — Анна-Мария гневно топнула ножкой. — Папа сказал, когда мне будет десять лет, он разрешит пользоваться компом.
— Десять лет? — изумился Стасик. — Это ж ты совсем старухой будешь!
— Не буду, не буду! — топнула Анна-Мария.
Стасик задумчиво цыкнул зубом.
— Ну и как хочешь. Я пошел, — буркнул он и поднялся, с тоской поглядывая на аппарат. — Моделируй своих хомок со своим папочкой…
— Подожди! — схватила его за рукав Анна-Мария. — Давай просто подождем папу?
— И вместе с папой будем качать пиратские прошивки?
— А они пиратские?! — В глазах Анны-Марии мелькнуло страшное разочарование.
— Нет, знаешь, школьные!
Стасик высунул язык и скорчил такую рожу, что Анна-Мария поняла: прошивки не просто пиратские, а самые настоящие бандитские, за которые взрослых людей сажают в тюрьму или в монастырь, а потом рассказывают об этом в вечерних новостях. Она беспомощно посмотрела на инкубатор, затем на Стасика, затем снова на инкубатор.
— А тебе точно нет десяти лет? — спросила она с надеждой.
— Я тебе не Кузя! — обиделся Стасик.
— Я обещала папе не включать без него комп… — опустила глаза Анна-Мария и всхлипнула, но тут ее озарило, и она снова ухватила Стасика за рукав. — Слушай! Мне восемь и тебе восемь, значит, нам вдвоем — шестнадцать, да?
Стасик уткнулся в экран, отключился от действительности и перестал замечать Анну-Марию. От нечего делать она ходила по комнате, носила туда-сюда своих хомок, иногда задавала Стасику вопросы, но ответы получала невразумительные, и это ее злило.