День Астарты
Шрифт:
— Какой сорт травы вы курите в это время суток?
— А по существу? — спросил Ринго.
— А это и есть по существу, бро. Предложить игрушку для ярмарочного тира, вместо боевого оружия можно только по укуру, да и то не после всякой травы.
— Почему игрушку? — поинтересовалась Екико.
— Потому, что свинцовая дробинка 4.5 мм весит полграмма! Таким снарядом можно грохнуть только крысу, да и то не очень жирную.
— Крысу? — возмутилась она, — Да у нас дульную энергия в полтора раза выше, чем у «Palmagun»! Начальная скорость пули —
Рон улыбнулся и покачал головой.
— Это у вас на компе полтора километра в секунду. В реале такие скорости возможны только для твердых стреловидных пуль. Мягкий свинцовый шарик просто размажет сопротивлением встречного воздуха.
— Во-первых, не шарик, — возразил Ринго, — У нас тут конфигурирующее сужение и из ствола вылетает уже капля с более стабильной аэродинамической формой.
— Ну, значит, ее размажет чуть позже, — ответил экс-коммандос.
— Чуть — это насколько? — вмешалась Екико.
— Не знаю. Но по-любому, очень быстро.
— Ага! — она утвердительно кивнула, — Через четверть секунды. Пуля пролетит около трехсот метров, и перед разрушением будет сохранять скорость около километра в секунду. Энергия 250 джоулей — как в упор из револьвера времен I мировой войны.
— Не продержится эта капля четверть секунды! — уверенно сказал Лаго.
— Догматизм, — парировал Ринго.
— Если вы настаиваете на развернутой критике, то надо подумать, — проворчал Рон.
— Ага, вот с этого бы и начинали!
Йи подвинулась поближе, с любопытством глянула на экран и поинтересовалась.
— А почему из такого короткого ствола дробинка полетит так быстро?
— Это потому, — начала объяснять Екико, азартно рисуя стилосом на экране, — …что в стволе такой формы, давление остается постоянно-высоким на участке….
Лаго, с все возрастающим недоумением, повернулся к Рону.
— Слушай, но это же абсурд, нет?
— А хрен его знает, — ответил экс-коммандос, — Еще полвека назад абсурдом казались стреловидные пули весом полграмма. А оказалось — хорошая штука… В общем, надо посчитать. А потом проверить на макете. Мне так кажется.
— Веселые вы ребята, стрелковые оружейники, — произнес Лаго.
— Если ничего не получится, то мы продадим эту штуку в музей военно-технической херни, — сказала Пума, — Я про такой читала в i-net. Там платят хорошие деньги за толковые вещи. Типа: атомная субмарина — космический корабль, гусеничный танк с крыльями, или кривоствольный пулемет для стрельбы из-за угла. Не прогадаем. Да!
— Вот ты как? — возмутилась Екико, — А спорим на двадцатку, что будет работать?
— Ну, спорим, — невозмутимо согласилась Пума.
Рон «разбил» их руки, закурил сигарету и констатировал:
— Одно хорошее пари уже есть. Значит, три дня прошли не зря. Йи, что скажешь про наших парней? Я имею в виду, ориентацию на местности и технику передвижений.
— Парни хорошие, — ответила туземка, — А остальное… Честно, а?
— Честно, — со вздохом,
— Если честно, то у нас вот такие дети лучше ходят по лесу, — Йи показала ладонью от земли рост мальчишки среднего школьного возраста.
— Гм… А в чем проблема наших парней?
— Они неправильно дышат, — без тени сомнения, сказала она.
— А ты можешь научить, как правильно?
— Да. Но меня никто не просил.
— Ясно… Пума, свисти в дудку. Сейчас будем дополнять программу.
Через пять минут штаб-лейтенант Мчела и лейтенант Котто были озадачены тем, что следующей ночью их бойцам предстоит учиться подкрадываться к птице Бэ на десять шагов, так, чтобы она не услышала. Тест: убить птицу броском десантного ножа или легкого боевого топорика, или заточенной саперной лопатки (кому что привычнее).
— Азартная будет ночка, — предположила Екико, когда офицеры отправились доводить поставленную задачу до личного состава.
— Я вот чего не понимаю, — сказал Лаго, цапнув с листа еще кусок мяса, — Откуда тут взялась эта птица Бэ? Четвертый день ее жру, а вопрос мучает. Какая-то она не такая.
— Птицы Бэ были всегда, — авторитетно сообщила Йи, — Но в доисторические времена, которые были до моей бабушки, все птицы Бэ ушли в глубокую пещеру и заснули. А потом, когда радуга повернулась на небе, они проснулись. Так про это рассказывают.
Ринго посмотрел на уже по-настоящему утреннее, светло-лазурное небо (как будто рассчитывая увидеть там ту самую волшебную радугу) и тактично заметил:
— В «Ново-гвинейских дневниках» Наллэ Шуанга приводится другая версия.
— Наллэ был на каторге не в Хитивао, а в Папуа, к востоку отсюда, — заметил Рон.
— Ага, — Ринго кивнул, — Все там и началось. Лет 10 назад, какие-то ребята, биологи из университета Окленд в Аотеароа, подняли тему о генно-инженерной реконструкции эпиорниса, нелетающей птицы в несколько раз крупнее страуса, которая еще пол-тысячелетия назад обитала от Мадагаскара до Австронезии. Потом брэндом стало название воромпатра, но это не важно. На том этапе, 10 лет назад, просто выясняли: может ли в современной природе выжить птица такого размера. Не долго думая, эти ребята взяли какую-то плодовитую и скороспелую породу домашних уток, и сделали сотню вариантов особей с так или иначе отключенным геном контроля роста. Законы Аотеароа запрещает выпускать такое на свободу, а законы Папуа — пожалуйста.
— Птица Бэ это просто утка? — удивилась Пума.
— Нет, не просто. Это единственный из вариантов ГМ-уток, который выжил в дикой природе. Точнее, в здешних болотах. Как-то им очень в тему оказались эти условия. Кстати, «птица БЭ» это аббревиатура от «Бета — Эпиорнис». Ну, типа, бета-версия.
Рон покрутил в пальцах сигарету и скептически проворчал.
— Как-то они подозрительно-быстро размножились. Всего за десять-то лет…
— Это же утки, — напомнила Екико, — В 5 месяцев они начинают нести яйца, причем с интервалом меньше недели. И растут, растут, растут…