День дурака
Шрифт:
– Рассказывай, - велел... или, скорее, предложил хозяин, кивая Трею, - что за тип?
– Работал в паре с мальчишкой-менестрелем, - начал Трей, налегая на мясо. Он тоже не успел пообедать, и его аппетит было испортить куда труднее, - мальчик, скорее всего, лазутчик. Если бы он попался, мужик должен был освободить - или прикончить, что будет проще.
– А мальчик?..
– Сбежал.
Хозяин покачал головой:
– Теряешь хватку, братец.
– Он мне глаза отвел!
Палач нахмурился.
– Уверен?
– На девять пальцев, - убежденно отозвался
– Ведущий и Дающий одновременно? Редкая зверушка.
– Что значит "ведущий" и "дающий"?
– снова встрял Валера, переводя взгляд с одного на другого.
Ответил ему палач, терпеливо и подробно, как учитель младших классов.
– Мы с Треем братья не по крови, а по дару. Все, в ком есть дар, считаются братьями и сестрами. Это ничего не значит... Или значит очень много - как сам решишь. Мы вместе учились в Усадьбе Мастеров в Раскине. Дар у всех проявляется по-разному, соответственно, и все ученики делятся на четыре категории: Ведущие - поэты, художники, музыканты; Хранящие - те, кто бережет бесценный опыт человечества. Они могут писать свитки, а если так случится, что дар раскроется полностью - могут сами стать Мастерами, учить других. Это - высшее предназначение имеющего дар. Еще есть мы - Дающие, по-простому - чародеи. Найди, подскажи, заставь... не слишком почетно, но вполне достойно. Ну и - Отбирающие. Они тоже нужны для равновесия.
– Чем занимаются Отбирающие?
– спросил Степан, потому что хозяин замолчал.
– Я думал, вы догадались. Отбирающие - это воры.
Вязов поперхнулся вином:
– У вас воровству обучают в Университете? И факультет специальный есть?
– Но это же тоже наука, - пожал плечами Трей, явно не понимая причин изумления гостей.
– А просто так, без диплома, воровать нельзя?
– полюбопытствовал Лапин.
Хозяин и Трей переглянулись.
– Ну, в общем, можно. Только если поймают, а у тебя гильдейского знака нет - сразу руку оттяпают. А то и голову. Кто ж так рисковать будет? Дурных нет.
– Значит, если дипломированного вора поймают, перед ним просто извиняться и отпустят?
– уточнил Валера.
– Ну... наверное, - Трей неуверенно повернулся к палачу.
– Если поймают, то, конечно, извиняться и отпустят, - подтвердил тот, флегматично прихлебывая из своей кружки и не забывая закусывать, цепляя куски пальцами и макая в соус - Ты же не будешь казнить повара за то, что он готовит, или кузнеца за то, что варит железо. Человек своей работой занят, какие могут быть к нему претензии? Сдай заказчика и иди себе на все четыре ветра...
– И сдают?
Трей усмехнулся:
– Ща-а-с! Своего кормильца и поильца под топор!
– И как же у вас решается такой юридический казус?
– всерьез озадачился Степан.
– А никак не решается, - пожал плечами палач, - он просто не возникает. Чтобы обученного в Усадьбе вора поймали?! Чему ж он тогда девять лет учился?
В арочном проеме, ведущем в дом, безмолвно вырос один из бритых подручных палача.
– Марх, похоже, клиент дозрел, - мотнул головой Трей.
– Дозрел так дозрел, - пожал плечами палач, - сейчас
Они ответили одновременно, без размышлений:
– На воздухе.
– С вами!
И посмотрели друг на друга с искренним недоумением.
Палач, колдун и отмороженный историк скрылись в доме, а Степан остался в прохладной глубине уютного дворика. Потягивая слабое вино, он задумчиво смотрел на узор из грязно-розовых и белых плит, пока они не начали складываться в слова: то зловещие, то смешные, то матерные.
Дракон задремал...
Глава 4. "Вспомни свое имя".
– Охохонюшки!
– Лапин старательно, обеими руками поднял неимоверно тяжелую голову, которая так и норовила упасть на грудь.
– Плохо?
– Вязов смотрел на историка с хорошо спрятанным сочувствием. Во всяком случае, Валере хотелось так думать.
– Больше не пью, - мрачно объявил он.
– Ага. Из мелкой посуды. Хоть сто грамм, но из ванны, - поддакнул Степан.
– Как я умудрился так ужраться?
– в мутных, больных глазах Лапина медленно просыпался чисто научный интерес, - ведь в местном вине и градусов-то нет!
– В вине - нет, - подтвердил Степан, - только кто тебе, друг любезный Валера, сказал, что пили вы именно вино?
– А что... нет? Не только?
– изумился Лапин.
– Ну, начали вы с вина. Потом Марх сказал, что "после такого" будет истинным благом пропустить по стопочке "слезы заступника". Колдун немедленно сбегал в храм, притащил здоровенную бутыль самогона, литра на два, и вы ее втроем "усидели" со скоростью звука.
– Втроем?
– не на шутку озадачился Валера, - а ты где был?
– Ну, должен же был остаться хоть кто-то, чтобы предать тела земле, - пожал плечами Степан.
Лапин молча, с непритворным страданием, исказившим лицо, свесился с... ложа. Наверное, так. Как еще следовало называть сооружение размером три на три, на которое нужно взбираться с помощью стремянки? Банальное и пошлое "кровать" здесь никак не подходило.
Сползая, Валера поскользнулся, и чуть не приложился о каменный столик в изголовье - такую массивную дуру, вшестером не двинуть. Рядом обнаружился довольно глубокий тазик с водой и историк с мрачным наслаждением, заткнув пальцами уши, макнул туда свою недееспособную головушку. Потом еще раз. И еще.
– Помочь?
– поинтересовался Степан, когда Лапин вынырнул из тазика в очередной раз.
– Справляюсь, - буркнул тот, - А... чем ты хотел помочь?
– Ну, если ты топишься, то подержать.
– Добрый ты, - скривился Валера, - нет, чтобы посочувствовать умирающему товарищу, который вчера принял на себя основной удар туземного гостеприимства... А - почему втроем? И кто такой Марх?
– с опозданием дошло до него.
Степа покачал головой, достал из кармана куртки какой-то белый мешочек, похоже, с порошком и, высыпав его содержимое в кружку с водой (она нашлась тут же), сунул историку.