День дурака
Шрифт:
Ответа Вязов не ждал, трепался чтобы сбросить адреналин. Однако, он последовал:
– Человече, алчность – большой грех, а кто алкает божественного, грешен стократ.
– Хм… Согласен, - кивнул Степан, - у нас тоже церкви грабить не очень принято. Говорят, бог накажет, - задержанный вперил в Степана крайне заинтересованный взгляд, и вопрос в нем читался так ясно, словно был прописан семьдесят шестым кеглем, да еще и с подсветкой, - На счет бога не знаю, не слышал. А по суду это 158 – хищение, плюс 148 – святотатство… в общем, мало не покажется
Задержанный лежал на холодном и мокром снегу, не пытаясь встать, и даже на руки, скованные стальными наручниками, не смотрел, а смотрел, не отрываясь, в глаза Вязову, пытливо и настойчиво, словно пытался что-то понять.
– Если знаешь, что плохо деяние, зачем деешь? – вопросил… не спросил, а именно вопросил этот… задержанный при попытке убийства полицейского при исполнении.
Степа потер нос.
– Ты вставай, а то подхватишь тут бронхит, цистит, а заодно и ревматизм. Дай-ка байду твою, от греха подальше, с боевого взвода сниму, а то в браслетах скорее сам себя пристрелишь, - что он и проделал с легкостью, оружие из сопредельного пространства оказалось до изумления простым. – И, для начала, назови-ка ты мне свои фамилию, имя, отчество…
– У Верных нет имен, - рыцарь плаща и арбалета поднялся тяжело, видно, при падении подвернул ногу.
– Сектант, значит, - кивнул Вязов, - так и запишем. Какие голоса сверху велели тебе в меня стрелять? Или это месть за то, что я двоих ваших скрутил?
В глазах под длинными, белесыми ресницами, мелькнул интерес и что-то похожее на уважение.
– Мы не мстим, ибо не ведаем помысла Владык и не можем решать что зло, а что – благо.
– Зашибись, как удобно! А как ты понял, что если меня грохнешь, это будет благо?
– Ты шел сюда, одержимый мыслью о зеленых слезах Горы, - торжественно провозгласил задержанный, - а слез тех нельзя касаться никому, кроме Владык и Верных. Всех, в ком появилась жажда слез, надлежит уничтожать на месте, как больных собак.
В бреде сектанта Вязов мгновенно ухватил главное:
– Хочешь сказать что вы, санитары леса, мысли читаете?
– Не все. Только о слезах Горы, предательстве Владык у братьев и искреннем желании служить у всех прочих…
– Постой, - Вязов прищелкнул пальцами, ловя ускользающую мысль, - а что ты прочитал в моей голове? Конкретно, можешь? Дословно!
Сектант переступил с ноги на ногу.
– Дословно не могу, - с достоинством признался он, - ибо не так силен мой дар. Видел лишь картинку: брат мой по ордену лежит навзничь, и свет веры в глазах его угас. Повозка. Большая. Без лошади. Слезы горы. Ты их видел! – он обличающее ткнул Степана наручниками.
– Брат по вере… Не такой: лет двадцать пять – двадцать семь, полный, широколицый, глаза темные, чуть навыкате. Подбородок совком, а передние зубы слегка кривоваты?
– Ты убил моего брата?
– Да сдались вы мне, придурки блаженные, - фыркнул Степа, - брат твой под автобус попал. Повозку. Без лошади. Не фиг, потому что, ворон ловить
– Сам знаешь, чего спрашиваешь?
– Для протокола, - огрызнулся Вязов, - выходит, гора… Ах ты, черт! Понятно теперь…
– Чего тебе понятно, истребитель Верных?
– Что мы все кретины, - без удовольствия признался Степан, - но если вам, блаженным, простительно и даже где-то положено, то мне-то вроде и не по чину. Да…
Вязов вытащил мобильник и набрал дежурную часть, вызывая патрульную машину.
Тем, что так ловко расколол полоумного сектанта, Степа не гордился. Наивное дитя сопределья, похоже, врать не умело в принципе. То ли вера запрещала, то ли мозгов не хватало. Люди с мозгами в сектанты не идут… Они создают секты.
Вот если бы удалось Самуила раскрутить, это было бы дело. Но прихватить за филей старого еврея пока еще не удавалось никому, так что вроде и не обидно. Рабочий момент.
Машина, подключенная к системе ГЛОНАС, появилась на окраине быстро и, сунув в коробочку задержанного, вместе с незарегистрированным оружием, Степан запрыгнул в кабину к водителю. Появилась мысль, которая сгоряча показалась дельной.
Глава 16 Нашлась пани Зося
– Вот как-то так, - привычно закончил Вязов и замолчал, ожидая вердикта начальства.
Сторожев не торопился. Прошел по кабинету взад-вперед. Бросил взгляд на сейф, где хранились «слезы». Говорили, что у старых, битых жизнью полицейских, тех, кто служил долго и от опасности не прятался, со временем вырабатывалось что-то вроде шестого чувства на крупные неприятности. Неизвестно, как там у других, а у Енерала с шестым чувством был полный порядок. И сейчас оно просто вопило о том, что клятые изумруды нужно убирать из кабинета как можно скорее и как можно дальше. Куда угодно, а лучше всего - в Волге утопить.
Но если он поступит так с вещдоками по делу, взятому на контроль главком, объяснив свои действия интуицией… Предсказать его дальнейшую судьбу и карьеру в органах можно будет совершенно точно, безо всяких гаданий на кофейной гуще.
– На счет Марковича не переживай, - сказал он, решив решать проблемы по мере их возникновения, - не ты первый об него зубы обломал, не ты последний. Он очень умный. Знаешь, кем он был, пока Союз не развалился?
– Директором овощной базы? – предположил Степан, искренне не понимая, с чего Енералу вздумалось его успокаивать.
– Поднимай выше.
– Директором магазина? – наиграл Вязов.
– Еще выше.
– Неужто, где-то в министерстве торговли подвизался?
– На Байконуре он работал. И не в снабжении. Их группа принципиально новый двигатель разрабатывала, а гипотезу высказал как бы не сам Ландау. Ну, понятно, когда Союз приказал долго жить и космическую программу свернули, Самуил вернулся в Калинов. Как видишь – не пропал. С такой головой и у черта на рогах спокойно займешься резьбой по кости и будешь в шоколаде.