День дурака
Шрифт:
Парень слегка растерялся. Один из сопровождающих толкнул его локтем в бок и показал глазами на изящную статуэтку из фрийского стекла, прыгающую рыбу. Подарок герцога Игора на совершеннолетие Шели, дорогой и ненавистный.
Перехватив его взгляд, герцогиня кивнула, разрешая и даже предвкушая безобразие. Давненько уже в этом зале не устраивали никаких безобразий. С тех пор, как вырос Трей.
Гость и самозваный защитник вскинул оружие, прицелился – и плавно потянул гнутую скобку.
Короткий гром прокатился по залу, задребезжали витражи. А прыгающая рыба разлетелась на брызги.
Гость
Герцогиня кивнула гостю. Оскорбительно коротко, для тех, кто умел ловить такие нюансы и немного глубже, уважительно, поклонилась незнакомой штуке.
– И впрямь – знатное оружие, - согласилась она, - но не против Серой Молнии. Мой меч откован, чтобы отражать атаки Небесного Копья.
– Послушай, блондинка, - вмешался третий, который до этого успешно притворялся статуей, - все эти копья, алебарды – металлолом, и место ему в музее. Мы прямо сейчас можем положить рядком всю твою охрану, забрать золото, а заодно и тебя, и спокойно уйти - патронов у нас хватит. А мы тут… разговариваем – последнее слово Шели разгадала по смыслу, в языке Арса аналогов не нашлось.
– Действительно, - герцогиня улыбнулась. – Что толку в словах? Мой брат всегда говорил: «Слова дешевы, лишь дело имеет вес и силу». Вы сказали, гости из-за грани. Слова были убедительны. Но я хочу видеть дело.
– Не понял, - голубоглазый переглянулся с приятелями.
– Что ж тут не понять? Вы обещали положить охрану, взять золото и меня… Возьмите. Иначе, видит Благой Тар, я решу, что вы просто хвастались, надеясь получить золото просто так.
Гость был не на шутку растерян.
Решение принял худой и смуглый, тот, что обозвал ее блондинкой. Его кафтан был заранее расстегнутым, он сунул руку за пазуху – и немедленно отлетел на два метра, прошитый коротким и тяжелым арбалетным болтом. Второй болт свистнул мимо голубоглазого, срезал его смешную косичку и намертво пришпилил к полу ногу последнего соискателя. Пальцы в кашу – к гадалке не ходи. Может - хороший хирург и сложит, если поторопиться.
– Ты обещала, что они нас не тронут, - оскорблено заорал голубоглазый.
– Я солгала, - отозвалась Шели и Серая Молния описала красивую дугу над ее головой, - Я жду, гость…
Один из пришельцев выл, баюкая пробитое плечо, второй осел на пол, бледный и тихий.
– Дура! – рявкнул гость, - сама виновата, напросилась, - и выпустил в грудь девушки сразу пол обоймы.
Движения Серой Молнии расплылись, образуя сверкающую радугу. А когда она погасла, герцогиня стояла такая же невредимая и спокойная, даже с дыхания не сбилась. Вот пули… Одна, впрочем, обнаружилась на полу, рядом с раненым.
– Хорошее у вас оружие, - сказала Шели, - мне было весело. Если захотите его продать, я, пожалуй, заплачу. Только не золотом, хватит с вас и серебра.
И, повернувшись к «гостям» спиной, направилась к трону.
Ничего она не боялась. Никогда. Как отец. Как тот, чье имя больше не упоминали в этих стенах. Как Трей. Все их «проклятое семя» было таким – бесстрашным. И еретические речи об изумрудах, прозвучавшие из уст явно недостойных, не внушили герцогине страха перед неминучей гибелью: ее, всех родичей, причастных к древней
Не внушили… и, как выяснилось позже – зря.
Глава 15 В горе
Узкая тропа пролегала вдоль каменной гряды, которая тянулась на много лиг, не заканчиваясь даже у кромки снегов. Гряда была напоминанием о жутком землетрясении. Поколения назад Гора словно повела плечами и слегка, самую малость, потянулась… а небольшого городка у ее подножья как не было.
Жителей потом так и не откопали, и не потому, что не пытались. Просто отвалить камни, было не в силах человеческих.
Конечно, пара трохов справилась бы играючи. Но трохи здесь не жили, климат не подходящий, слишком холодно. А ловить и пытаться подчинить своей воле черных горных медведей - дураков нет. Медведь – совсем особый зверь, только с виду добродушный да неуклюжий как щенок-недоросток. А разозли его – небо не то, что с портянку, с узенькую девичью ленту покажется.
С медведями Патруль встречался, чаще видел следы их пребывания: разрытую землю, прикопанные остатки горных коз и довольно большие кучки… Места обитания черных красавцев со скверным характером девушки старались проходить на цыпочках, не потревожив даже ветра. К сожалению, совсем обойти стороной их было невозможно, одна из троп проходила через медвежьи владения, а приказ командира был предельно ясен – патрулировать всю территорию. Манкировать приказами Белые отряды просто не умели: девчонки-сироты, избавленные Даянире от участи вечных батрачек, продажи в младшие жены (те же батрачки) или голодной смерти, старались не за страх, а за совесть, и были преданы герцогине как псы.
Правду сказать, характер у девчонок был тоже далеко не ласковый. И, может статься, мохнатые хозяева гор на их счет имели похожее мнение – лучше не встречаться на узкой тропе, здоровее будешь. Оттого и расходились в последние годы Патруль и медведи вполне мирно: если ни одна из сторон не хочет драки - ее и не будет.
Путь шестерых лучниц (три связки) лежал вверх, к заповедному озеру Ракиона, где стоял небольшой домик, и на пятачке плодородной земли был разбит огородик. В основном, патрули жили охотой на коз и тем, что привозила очередная смена. Обычно этого хватало для сытой жизни. Но горы есть горы. Девчонки давно поняли, что пытаться предсказать нрав здешней погоды – дело пустое. Дожди, размывающие тропы и делавшие их совершенно непроходимыми даже для вьючных животных, внезапные оползни и грязевые реки, а то и сугробы, наметенные за ночь в полтора роста – дело обычное.
Так что на всякий случай были и пара мешков крупы, и низки вяленого мяса, и мед, и солидный запас дров.
Лучницы двигались совершенно бесшумно, привыкли подкрадываться к козам на расстояние выстрела. Ступали след в след. Приказы отдавались жестами – иногда в горах лишнее слово означало верную погибель, так что рты девчонки без нужды не открывали… Даже срываясь в пропасть падали – молча, чтобы не подвести подруг.
Неудивительно, что их не услышали.
Они, впрочем, давно поняли, что в горах не одни и что навстречу им двигаются совсем не козы.