День дурака
Шрифт:
– Ну, - подтолкнул Енерал.
– Я тут, когда шел… странное видел…
– Странное, - кивнул Енерал мягко поощряя Степу колоться дальше.
– Чего-то не хватает в городе. И что-то лишнее. Пару зданий я на привычном месте не увидел, крыши незнакомые торчат. И… улицы как-то не так разбегаются. Я с Шумилова на Погорельскую выйти хотел, а оказался сразу на проезде генерала Любимова. И – площадь вдали просматривалась. Я, конечно, мог и ошибиться в темноте, только, сдается мне, здание администрации как-то изменилось. Я с роду не помню, чтобы оно у нас было деревянным
– Вот-вот, - кивнул Енерал, - с тех пор, как старик Шелин потерпел от стрелы неизвестного происхождения… хотя, что это я, уже известного. Стало быть, от стрелы колдуна – Сторожев помотал головой, словно ему в ухо попала вода, - вот с этого дня странности и начались. Сперва трамвай пропал. Вместе с рельсами…
– Рельсы я нашел, - скромно вставил Степа.
– Молодец, - кивнул полковник, - Потом твоя группа исчезла, в полном составе. На следующий день… вернее, с ночь со второго на третье музей краеведения растворился в тумане. Пришли утром сотрудники на работу, а работы нет, вместо нее место ровное.
– Сторожев забавно развел короткими руками с широченными, как лопаты, ладонями, - и тревожную кнопку никто не нажимал. Потом на ручье водяная мельница появилась. Забавная такая, со здоровенным колесом. Возле нее уже полгорода сфотографировалось. Ну… остальное – сам видел. Заявлений о пропавших без вести три стопки, скоро подшивать некуда будет.
– Товарищ полковник, а вы… - Степан замялся, - в область докладывали?
– А как же, - поморщился Сторожев, - на второй день. В аккурат после музея. И фотографии приложил. Сначала у меня пытались выяснить, как здоровье и как давно я в последний раз был в отпуске, - полковник махнул ладонью, - ну а потом… Интернет же у всех. «В городе Калинове на средней Волге обнаружилась загадочная природная аномалия» - процитировал Сторожев кривясь, словно ел лимон и запивал уксусом.
– Первыми телевизионщики примчались с тарелками на крышах. Поносились тут, поснимали, достали всех, кого смогли. К ночи почти все убрались, а две группы остались. Заночевали в общежитии медиков…
– Пропали только группы или вместе с общежитием? – обреченно уточнил Вязов.
– На этот раз общагу оставили. Да кому она нужна, тридцать лет без капремонта. В общем, сейчас Калинов на карантине. Чрезвычайное положение объявлено. Войска сюда стягивают, так-то.
– закончил Енерал.
– Весело, - хмыкнул Вязов, не зная, что еще тут можно сказать.
Повисло молчание. Не прерывая его, Сторожев шагнул к сейфу, молча достал пистолет, проверил. Степан следил за товарищем полковником глазами, гадая, не собирается ли Сторожев его пристрелить, чтобы не ломать себе голову: то ли к награде представить ретивого подчиненного за раскрытие сложного дела, то ли служебное расследование открывать по факту утери документов, оружия и всей опергруппы.
– У тебя ведь неучтенный ствол имеется, - как бы между прочим спросил… даже, скорее, не спросил просто уточнил Сторожев.
– Как можно! – привычно возмутился Вязов.
– Вот-вот, без оружия нынче никак не можно, - согласился полковник, - так что доставай его… И приступай к работе. Дело
На стол легла тоненькая пластиковая папка, а поверх нее горсть каких-то тусклых булыжников, шершавых, болотного цвета.
– Что это? – не понял Степа.
– Это – необработанные изумруды. Минимум – карат по двадцать пять…
Вязов изумленно присвистнул.
– Откуда?
– Вот именно, откуда? Здесь не Колумбия. И даже не Урал. Гор нет.
– Может, гидротермальные? – щегольнул познаниями Степа, но, увидев как полковник поморщился, быстро поправился, - искусственные.
– Вот ты и выяснишь. Знакомься с делом, запоминай. Записи делать разрешаю только на встроенный носитель. Вот сюда, - Полковник стукнул согнутым пальцем по лбу, - папку из кабинета выносить нельзя. Дело на контроле у Главка.
– Так точно, - машинально отозвался Степан, но полковник его уже не слушал. Заперев сейф, он сунул пистолет в кобуру и вышел из кабинета. Снаружи щелкнул замок.
Степан придвинул папку, стряхнул изумруды на полированную столешницу и, косясь на них, как конь на пожар, углубился в чтение.
Прославленный полководец и герцог в шестнадцатом поколении, заходя в шатер Дающего, слегка пригнулся – герцог был высок, а тот, чье имя даже воины, поседевшие в походах, не любили поминать к ночи, ростом не удался. И глядел на Медведя снизу вверх.
Впрочем, сейчас оно было и к лучшему. Герцог Игор не любил, когда ему сообщали о неудачах, так что немного лести было именно тем, что знахарь прописал.
Под утро снова раззуделись ночные звонари и Великий Дающий, злобно помянув Тварь Неназываемую, залепил сам себе хлесткую пощечину – аж треск пошел. Игор невольно улыбнулся. И спросил, коротко и по существу:
– Где?..
– Увы мне, - Наваир поднял на герцога виноватый взгляд, - Я не могу ответить на твой вопрос, повелитель.
– Что это значит? – спокойно, пока спокойно переспросил Медведь, рука на рукояти старинного родового ножа слегка, самую малость, сжалась, в голосе прорезались рычащие ноты.
– Я не вижу нашего беглого гостя, - признался Наваир, - пелена застит мне глаза.
– Как это может быть? – удивление герцога Игора было таким глубоким, что даже гнев потонул, - ведь ты знаешь его имя. Ты следил за ним и сказал, что он не лгал. Значит, лгал ты?
– Казни меня, повелитель. Не лгал я. И он не лгал – в этом я ошибиться не мог.
– Что же произошло? – похоже, герцогу и впрямь стало любопытно. Он шагнул к дающему, одним движением преодолевая расстояние от входа до стены и, не чинясь, присел рядом на походную койку.
– Причин может быть две, - задумчиво произнес Наваир. Сообразив, что гроза прошла стороной, он расслабился. – Возможно, беглец далеко отсюда. Живая железная повозка, на которой он сбежал, двигается невероятно быстро.
– Быстрее коня?
– Думаю, да, повелитель.
– Хм, - герцог в задумчивости прикоснулся пальцем к носу, дурная детская привычка, которая никак не хотела оставлять Медведя, - а почему ты подумал об этом только сейчас, а не тогда, когда велел снять «табунщика»?