День Дьявола
Шрифт:
Обычно на корриду быков выпускают по одному. Два быка, носящихся по арене и воняющих навозом – это слишком много для одного тореро. Даже если он жонглер.
И когда они подскочили ко мне, роя копытами землю, роняя на землю слюну от нетерпения поднять меня на рога, и громко выражаясь на бычьем языке, я сказал "Hasta luego" [31] , свернул свою мулету [32] и ретировался.
Мое время еще не пришло. Время фаэны. [33]
31
Пока! (исп.).
32
Мулета –
33
Фаэна – финальный поединок быка и тореро в корриде.
Я прошелся между зрителями с коробкой и собрал те деньги, которые полагались мне за выступление. Денег было меньше, чем обычно. Сам виноват – выступил сегодня позорно, скомкал все представление. Так и не дошел до своего коронного номера с бандерильей во рту. Можно было попытаться исправить положение – потрепаться с кем-нибудь из сеньоров, вынуть у сеньора из-за шиворота шарик и проглотить его, показать пару фокусов детишкам, подмигнуть какой-нибудь дамочке…
Ни к чему сегодня было все это. В конце концов, деньги всегда заработаем. Я ретировался к своему скутеру, запихнул бандерильи и прочий инвентарь в сумку. Я взял своего "ослика" за повод и повел его за угол. Я сделал вид, что закончил свое выступление, что устал, но в целом доволен жизнью, что мне плевать на все и так далее. На самом деле я внимательно наблюдал в зеркальце заднего вида за моими подопечными быками и моей красивой девушкой. Кроме них, ничто в этом мире меня в этот момент не интересовало.
За углом я быстро изменил внешность. Собственно говоря, в этом-то ничего необычного не было, я всегда меняю внешность после своих выступлений. Я содрал с себя тесный зеленый камзол тореадора – шикарный снаружи и весь пропотевший изнутри. Я быстро натянул безразмерную белую майку. А потом взял носовой платок и стер со своей физиономии грим.
Я стал совсем другим человеком. Эти трое не узнали бы меня сейчас.
Девушка неспроста назвала меня клоуном. Я и в самом деле выступаю, намазав себе лицо толстым слоем белого грима. Не совсем клоун, конечно. Не рисую я себе огромный оранжевый рот и черные круги под глазами величиной с чайное блюдце. Моя маска – скорее что-то вроде Пьеро. Немного сентиментальная, немного аристократичная.
Зачем? Почему я разрисовываю себе физиономию, хотя выступать в гриме в такую жару – удовольствие ниже среднего? Обьясняется это очень просто – я не хочу иметь лишних проблем. А они у меня уже были. Еле выпутался – спасибо, братишка Эмилио помог. Но он же и подкинул мне идею тогда, когда выволок меня из чертовой полиции, и отвез к себе домой, и налил стакан виски, потому что после полицейского департамента у меня на лбу было написано: "Мне нужно срочно тяпнуть стакан".
Эмилио сказал мне тогда: "Будь осторожнее, Мигель, ты еще не получил гражданства. Ты – иностранец здесь, Мигель, не забывай об этом. А иностранец, который во второй раз имеет проблемы с полицией из-за нелегальной работы, рискует нажить себе большие неприятности. Конечно, это Испания. Тебе повезло, брат, что ты попал в приличную страну. Во Франции тебя за такие штучки бы посадили в самолет, и через три часа ты оказался бы в родной любимой Москве. В Германии, долбанутой на порядке, ты бы мог даже угодить за это в тюрягу. Но и в Испании не советую шутить тебе с этими los cabrones – всегда можно нарваться на такого идиота, что даже я помочь тебе не смогу"…
"Что же мне делать?" – мрачно спрашиваю, а рука тянется за вторым стаканом виски.
"Найди себе официальную работу, – говорит Эмилио, а сам отодвигает от меня бутылку с виски, потому что это старый добрый шотландский Glenfiddich pure malt, здесь его пьют
И я придумал.
Проблема моя заключалась в том, что слишком много людей таскается сейчас с видеокамерами. Напялит беззаботный турист японскую "варежку" на лапу и пялится в глазок. Я со своим трюком для него – экзотика. Видеосъемка для него – развлечение. А для меня это уже улика, причем очень весомая. Вовсе не радует меня перспектива снова быть вызванным в департамент и увидеть там на экране видака свою морду с бандерильей во рту.
Вот так-то. Поэтому я и накладываю грим. Теперь вы все поняли. Поняли и даже одобрили. А если и не одобрили, то это особого значения не имеет.
Потому что суть заключается в том, что я стер свою краску с лица и стал более или менее похож на нормального человека. А потом надел мотоциклетный шлем и стал похож просто на мотоциклиста, которых в Барселоне пруд пруди. Еще пять минут назад я привлекал внимание целой площади, а теперь я стал настолько неприметен, что взгляд останавливался на мне не дольше, чем на каком-нибудь дереве или мусорном баке.
Я стал предметом уличной обстановки. Я стоял и ждал. Я был уверен, что они должны выйти именно через этот проулочек. Я предполагал, что они воспользуются такси. Потому что ездить на своей машине по Барселоне – занятие для людей, привычных к хроническому стрессу. Движение в центре города такое, что Москва с ее пробками может показаться безлюдной пустыней. И если ты никогда прежде не ездил по этим улицам, да еще и вмазал крепкого спиртного выше всякой меры, за руль тебе лучше не садиться – далеко не уедешь.
Я оказался прав. Они прошли мимо меня. Один из них чуть не свалился на меня, потому что походка у него была, как у пьяного матроса во время шторма. И все равно они меня не заметили. Они вышли на центральную улицу и начали размахивать руками, пытаясь выловить такси.
Я завел свой скутер и тихонько последовал за ними. Я молил Бога, чтобы какой-нибудь резвый полицейский не остановил меня за нарушение правил. Потому что в этот момент я нарушал все правила уличного движения, какие только существуют в Испании.
Черный "Рено" с желтыми шашечками на борту остановился, и они упали внутрь. Втиснулись все втроем на заднее сиденье, сдавили бедную девчонку с двух сторон могучими плечами. Наверное, все еще боялись, что она сбежит или ляпнет что-нибудь неположенное шоферу.
Шофер был пожилым человеком, и это более чем устраивало меня. Старички не любят спешить, они уже свое отспешили. Если ты едешь в такси и твой шофер – старикан, который нарочно цепляет каждый светофор и не пытается вылезти из ряда, то это раздражает. Хочется наорать на него и даже врезать по шее. Но если ты преследуешь такси на мотороллере, то неторопливый старичок за рулем – это благо, чистое удовольствие. Хочется от всей души поблагодарить его и дать ему хорошие чаевые.
В городе я держался в хвосте безо всякого труда. Я уже говорил, что центр Барселоны – сущий ад для машин. Они ползут как черепахи, едва не цепляя друг дружку блестящими боками. Они сдерживают свои лошадиные силы – как мустанги, запертые в ущелье. Они хрипят от нетерпения, мечтают вырваться на свободу, но сделать ничего не могут. Они пойманы в ловушку города, перегруженного автомобилями.
Для маленького шустрого мотороллера здесь не то что рай, но вполне удобоваримое место. Здесь многие ездят на таких же скутерах, как у меня. На забавных "осликах" с маленькими колесами. Это, конечно, менее комфортабельно и престижно, чем "Линкольн". Но, стоит вам час потолкаться в автомобильной пробке в том же "Линкольне", и вы вспотеете, несмотря на кондиционер. Вы почувствуете зависть к парням на мотороллерах, пролезающим в щели между грустными большими машинами, скворчащими, как недовольная яичница.