День египетского мальчика. Кари, ученик художника (сборник)
Шрифт:
Два первых слова написаны красным, потом идут черные строки, кое-где прерываемые красными.
Сети вспоминает, что учитель всегда велит, прежде чем начинать списывать рукопись, внимательно ее прочесть, и он начинает читать:
«Сказал дружинник верный: „Пусть успокоится твое сердце, мой князь! Вот мы достигли родины. Воздают хвалы, благодарят бога, все люди обнимают друг друга. Наш отряд пришел целым, нет убыли в нашем войске. Вот мы пришли в мире и достигли нашей страны».
Сети очень заинтересован началом текста, ему хочется
«Корабль погиб, и из бывших на нем не осталось никого. Я был выброшен морской волной на остров. Я провел на нем три дня в одиночестве, и только мое сердце было моим товарищем. Я заснул под сенью дерева».
Сети увлечен необычайными приключениями еще неизвестного ему героя и хочет читать дальше, хотя ему следовало бы прочитать только первые строчки, которые надо списывать. И действительно, ему не удается это сделать, так как к нему незаметно подходит Аменхотеп и, наклоняясь, тихо спрашивает:
– Ну, как дела?
Сети смущенно смотрит на молодого учителя и осторожно скатывает свиток обратно, оставляя открытым только начало рукописи.
Аменхотеп прекрасно видел, что Сети не вовремя зачитался, поэтому он и подошел к нему. Если бы урок вел Шедсу, Сети не миновать бы плетки, но Аменхотеп иначе обращается с мальчиками. Он не кричит на них, не бьет их, и тем не менее (а вернее, именно поэтому) на его уроках мальчики успевают обычно сделать гораздо больше и лучше, чем на уроках Шедсу.
– Ну-ка, начинай писать, да не торопись, пиши спокойно, – говорит Аменхотеп, похлопав Сети по плечу, и наклоняется к Ини.
Тот уже старательно выводит первую строчку на глиняном черепке. Хороший черепок дал ему сегодня Яхмес, большой и гладкий, на нем легко писать. А Ини очень хочет выполнить задание как можно лучше, чтобы завтра получить папирус. Мальчик внимательно прочел начало текста и уже заранее заметил трудные знаки. Он решил просить Сети помочь написать их.
А текст у Ини попался тоже очень интересный – про фараона Камеса, который правил Египтом около пятисот лет назад. Плохо было тогда в Египте – почти полтораста лет им уже владели чужеземцы, кочевники-гиксосы. И вот в рукописи, которую начал списывать Ини, как раз и рассказывалось о том, как египтяне начали борьбу за освобождение своей страны.
В комнате воцаряется тишина. Мальчики старательно пишут. Аменхотеп тихо ходит по рядам, наклоняется то к одному, то к другому ученику, поправляет почерк, иногда сам четко и красиво выписывает на полях ошибочно или неуверенно написанные мальчиками знаки. Сети тоже пишет.
Он знает, что ему, как и всем другим мальчикам, надо списать одну страницу текста, то есть один столбец строчек. Это нелегко, но мальчикам надо стараться писать лучше и больше, потому что в высшей школе придется писать уже по целых три страницы в течение одного урока.
Сначала Сети отмечает дату урока и после этого начинает медленно и аккуратно
Сегодня необходимо писать как можно лучше, чтобы доказать, что ему не зря доверили папирус.
Опытный писец пишет ровно, строчки у него получаются прямые, знаки остаются одинакового размера от начала до конца. А вот Сети обычно начинает писать крупно, а дальше пишет все мельче и мельче, да и строчки почему-то начинают наползать одна на другую, и поэтому конец заданного урока у Сети всегда бывает написан гораздо хуже начала. Сегодня он особенно старается.
Так же пишет и Минмес, он тоже сегодня получил папирус. Ему досталась хорошо знакомая рукопись – «Поучение мудреца Ахтоя, сына Дуау, своему сыну Пепи».
Это поучение написано почти за тысячу лет до того, как родились Минмес и Сети, и вот с тех пор все мальчики во всех египетских школах читают его, переписывают и учат наизусть. В нем говорится, как хорошо и выгодно быть писцом, а чтобы убедить в этом учеников, сравнивается положение писца с тяжелым трудом земледельцев, рыбаков, различных ремесленников – ткачей, сандальщиков, каменотесов. Хотя таково же было содержание и многих других поучений, которые заучивали мальчики, но «Поучение Ахтоя» считалось лучшим, а поэтому и обязательным для заучивания.
На папирусе Минмеса уже четко написано заглавие рукописи – «Начало поучений, сделанных человеком по имени Ахтой, сын Дуау, его сыну по имени Пепи, когда он плыл на юг к столице, чтобы отдать его в школу».
Теперь Минмес пишет дальше: «Обрати же твое сердце к книгам… Смотри, нет ничего выше книг!»
Аменхотеп заглядывает через плечо Минмеса, потом подходит к Неферу, недолго смотрит, как тот переписывает «Повесть о Синухете», и, убедившись, что здесь все идет хорошо, наклоняется к Хеви. Вот здесь совсем неблагополучно!
Хеви, как и Минмес, переписывает «Поучение Ахтоя», но оба мальчика пишут совсем по-разному. Строчки на черепке Минмеса аккуратные, у Хеви же знаки получаются то жирными, то тонкими, как-то растекаются и сливаются один с другим. Толстые пальцы Хеви плохо справляются с палочкой, он набирает слишком много краски и часто делает кляксы. Его руки и даже лицо покрыты черными пятнами.
Аменхотеп посылает его умыться, затем дает ему другой черепок, заставляет взять новую палочку и терпеливо учит, как надо писать, чтобы добиться хорошего почерка. И Хеви удается написать две более или менее сносные строчки.
Теперь внимание Аменхотепа привлекает недовольное лицо Мехи. У него явно что-то не ладится, и молодой учитель спешит на помощь.
V
Стихи и сказки
В руках у Мехи большой черепок, на котором уже довольно много написано, и написано неплохо, хотя некоторые слова и следовало бы написать лучше, как это понимает и сам Мехи. Но все-таки основная трудность урока для него не в переписке, а в особом задании, которое дал ему Аменхотеп.