День Гагарина
Шрифт:
За так называемыми «отбойными» испытаниями последовали очередные. Тоже «отбойные». Но уже без отброса тех элементов конструкции ракеты и стартовой системы, которые нас так волновали. На этих испытаниях еще раз проверялась исправность всех цепей ракеты, от которых зависит надежность запуска.
В заключение состоялась еще одна имитация. Ракета «стартовала», «оторвалась» от Земли-матушки, «летела» 'положенные ей шестьсот с лишним секунд, отрабатывая заданную траекторию полета и реагируя на действующие возмущения… По мере увеличения скорости она «разделялась», отбрасывая ступень за ступенью, и, наконец, набрав
Напряжение спадает. И этот заключительный этап испытаний прошел нормально. Во всяком случае, все операторы пультов, бортовики, испытатели стартового комплекса и даже «въедливые» телеметристы — все, как один, доложили: визуально, по наглядному контролю за работой систем и агрегатов ракетно-космического комплекса, все функционировало как надо. Но это визуально! Предстояла расшифровка фотограмм телеметрии (по-нашему, «пленок»), которые могли быть готовы к просмотру только к вечеру. Ну что ж, будем ждать!
На стартовую площадку прибыл экипаж корабля «Восток»: летчик-космонавт Юрий Гагарин и его дублер Герман Титов. Испытатели встретили их торжественно и с нескрываемым любопытством. Уж очень всем хотелось увидеть космонавтов, пожелать им счастливого полета и благополучного возвращения. Встречу санкционировал Сергей Павлович Королев, поддержавший просьбу испытателей. Он понимал, что это воодушевит ракетчиков, настроит их на более четкую работу, повысит личную ответственность каждого. Ведь перед ними, испытателями Байконура, предстанут не мифические личности, а реальные космонавты, за жизнь которых они отвечают своей работой. Государственная комиссия поддержала Главного.
Космонавтов, членов Государственной комиссии, главных конструкторов встретили бурной овацией. Юрий Гагарин и Герман Титов, взволнованные и счастливые, с большими охапками цветов, стояли в центре стартовой площадки, а испытатели символически вручали им готовый к полету ракетно-космический комплекс «Восток», В своих выступлениях они гарантировали его надежную работу.
Много теплых слов было сказано тогда. Была в них уверенность, была надежда. Я думал о своем. Они, летчики, привыкли управлять самолетом, в трудной ситуации могут вмешаться в работу самолетного оборудования. Профессиональное мастерство в полете — надежная гарантия успеха. Но ведь ракета — не самолет. Она вся во власти мудрых автоматических устройств. Люди ее подготовят, люди запустят, а потом… Все они останутся на земле, а ракета по расчетной траектории устремится ввысь. Далее — полет по орбите. Человек бессилен что-либо сделать после прохождения основных команд. Все зависит от подготовки комплекса на земле, тщательной проверки, надежности бортовых систем.
Понимают ли это ребята? Наверное, понимают. Ведь они долго готовились, изучали нашу технику, познавали ее логику…
Все с нетерпением ждали выступления первого космонавта. Тепло поблагодарив испытателей за напряженный труд по подготовке ракеты и корабля «Восток», Юрий Гагарин дал слово коммуниста сделать все от него зависящее, чтобы с честью выполнить ответственное задание партии и правительства, завершить первый космический полет успешно. Обойдя строй испытателей, провожаемый аплодисментами и самыми теплыми пожеланиями, Гагарин до утра следующего дня покидал старт.
Около полуночи, после проведения традиционного совещания по результатам просмотра пленок генеральных испытаний ракеты-носителя и доклада об успешном ходе запланированных проверок корабля «Восток», мы с Воскресенским доложили Главному конструктору об окончании всех работ. По сути дела, это была формальность, ведь в течение всего дня Сергей Павлович находился на старте и был в курсе всех событий. Но порядок есть порядок: доложив Королеву и пожелав друг другу приятного отдыха, мы ненадолго расстались.
Предстартовая ночь еще покрывала притаившуюся в дремоте землю, когда я подъехал к площадке. Небо было чистое, звездное. Непроницаемая темень со всех сторон подступила к стальным конструкциям. Ракета стояла одиноко. Застывшее безмолвие нарушал лишь монотонный гул воздухоподогревателя, подававшего теплый воздух под головной обтекатель ракеты.
Со вчерашнего дня стартовая площадка сильно изменилась, потеряв значительную часть своего свободного пространства. Ныне здесь «цугом» вытянулась цепь серебристых вагонов-заправщиков с окислителем, с другой стороны, отгородив стартовую площадку от степи, возвышались громады цистерн с другими компонентами топлива. Прямо у самой ракеты, приткнувшись к стартовым конструкциям, бок о бок расположились несколько автозаправщиков верхнего ракетного блока.
Работа здесь также спорилась. Люди находились у своих заправочных агрегатов, завершая проверку их готовности. Больше всего мне нравились заправщики окислителем. Со снежными нашлепками на боках, курящие облачками конденсата из дренажей, «пристегнутые» толстыми шлангами к приемным стартовым колонкам, они удивительно походили на покрытых инеем лошадей, привязанных у коновязи.
Прибыл Королев. Он еще раз напомнил об особой ответственности каждого за точное и четкое выполнение порученных операций. «Честность в работе прежде всего. Допустили оплошность, даже самую серьезную, непоправимую — придите и доложите. Никакого наказания не будет… Но без честности не может быть испытателя, не может быть успеха в работе», — подчеркнул он.
Сергей Павлович умел выбирать самые простые слова, и его мысли доходили до каждого: «Мы на пороге новой эры, сегодня впервые шагнем в космос, осуществив вековую мечту человечества».
Его слушали с большим вниманием, хотя вряд ли тогда представляли всю значимость предстоящей работы для будущего.
— Начнем, Сергей Павлович! — говорю я Королеву, показывая на часы. — Время!
— Начинайте, — кивнул он головой, продолжая думать о чем-то своем, только ему ведомом.
Как ни освещен старт, но работа ночью неизмеримо сложнее. Темнота скрывает многое, и только сама ракета белеет своими боками под призрачным, неярким светом «юпитеров». Нагнувшись к микрофону, я впервые потревожил ночную тишину:
— Всем службам космодрома объявляется семичасовая готовность! Готовность — семь часов! Приступить к подготовке ракеты и корабля «Восток»!
Эта команда не только разнеслась окрест. Уже неслышимая для нас, мчалась вдаль за тысячи и тысячи километров, оповещая по всем видам связи удаленные пункты командно-измерительного комплекса страны и многочисленные корабли, разбросанные в океанах вдоль трассы полета космического корабля «Восток».