День Гагарина

Сборник

Приехал Королев. Увидел несчастные фигуры киношников, подошел:

— Ну, что, орелики, застряли?

— Сергей Павлович, говорят, только второго января придут самолеты, а нужно седьмого уже обратно, — жалостливым голосом начинаю я.

— Ну-ка мигом к пилоту, узнай, как загрузка? Да скажи, сколько у вас груза!

Бегу к пилоту, потом к «эС Пэ»:

— Командир экипажа сказал, что можно.

— Давайте быстро в самолет!

А ребята стоят в стороне, настороженно следят за моей беготней. Машу им руками.

Когда

немного отдышались, «накрыли на стол». Поели и, успокоившись, уснули. А мне не спится, пристроился в кресле с книгой. Из своего салона вышел Сергей Павлович.

— Что читаешь, Володя?

Я показываю «Королей и капусту» О'Генри.

— Как прошли съемки?

— Вроде бы порядок, Сергей Павлович. Все, что надо было, сняли. Прилетим, срочно проявлю, подрежем, сразу же привезу показать.

— Хорошо.

— Сергей Павлович, а как дальнейшая работа?

— Опять собачки и манекен, а там не за горами и человек…

— Скоро? Королев усмехнулся:

— Не терпится? Мне тоже…

— С людьми как-то страшновато. Машина ведь серьезная. Наверное, нелегко решиться слетать на ней.

— Это глядя со стороны страшновато. Мы строим корабли не для суперменов? Каждый физически крепкий человек способен летать на них. Вот пройдет немного времени, всех не смогу, а одного из вас отправлю в космос обязательно.

Потом, немного помолчав, Королев добавил:

— Хорошие у вас в группе ребята…

Он легонько хлопнул меня по колену, поднялся с кресла и ушел к себе в салон.

9 марта 1961 года.В космос уходит очередной корабль. В кабине корабля собака Чернушка, в кресле космонавта — манекен по прозванию «Иван Иванович». Еще раз проверяется надежность всех систем корабля и надежность его возвращения на землю. Виток вокруг Земли, и посадка. Но мы работаем, как будто уже летает человек — проверяем себя. На месте приземления все в порядке.

И все-таки это случилось для нас неожиданно. Всего несколько дней тому назад запускали в космос, а потом и встречали на земле корабли-спутники с «Иванами Ивановичами» и собаками, и вот уже работаем с кораблем, который готовят к запуску с человеком на борту.

Сейчас жалею, что мало записывал. Извиняет лишь то, что все, в том числе и мы, были очень заняты. Иногда даже просто поговорить было некогда, настолько все были завязаны в делах.

Вдохновляло доброе отношение Сергея Павловича Королева к нам, киноработникам. Он сам рассказал о порядке предстоящей работы, ее особенностях, подчеркнул, на что надо в первую очередь обратить внимание. И закончил:

— По поводу возникающих трудностей и препятствий обращайтесь ко мне в любое время суток.

Мы прекрасно понимали, что для такой ответственной работы нашей группы мало. Поэтому загодя договорились с Михаилом Васильевичем Тихоновым, директором нашей студии, о подкреплении. Со своей стороны Михаил Васильевич обещал через Министерство культуры СССР заручиться

сотрудничеством с Центральной студией документальных фильмов для съемок в Москве и за рубежом. За нами по-прежнему оставались съемки ключевых эпизодов на предприятии, космодроме и месте приземления. И вот решающий момент настал — пора вызывать подкрепление. Мы составили телеграмму и отнесли ее на визу Королеву.

— А сами не справитесь? — спросил он.

— Не имеем права рисковать, — ответил Косенко.

Аэродром Байконур.Над линией горизонта возникают в чистой синеве весеннего неба самолет за самолетом. Сделав положенный разворот, один за другим они приземляются, постепенно замедляют свой бег, подруливают к аэродромному домику. Вот из открывшейся двери очередного самолета показалась небольшая группа молодых людей в офицерской форме с авиационными эмблемами. Навстречу к ним неторопливо двинулись встречающие. Впереди «эС Пэ», с ним — академик М. В. Келдыш. Рукопожатия. Эти подтянутые ребята — люди новой профессии — будущие космонавты. Кто-то из них будет первым?!

Все чаще и чаще конфликтуем с ведущим конструктором «Востока» — Олегом Ивановским. Его тоже понять можно: время на каждую операцию расписано по минутам, у него до предела жесткий график, а мы норовим его сломать. Он ворчит, я ворчу, у меня злость в глазах, он кипятится. Конфликт. Иду к «эС Пэ». Он вызывает замотанного делами ведущего конструктора, выговаривает ему:

— Мы все делаем одно общее дело, и пора уже найти общий язык.

Ивановский смотрит на Главного умоляющими глазами, напоминает о сроках, о своей персональной ответственности…

— Олег Генрихович, надо, — твердо говорит Королев. И, не слушая возражений, уходит.

В результате мы свою работу делаем. Знаю, что ведущий конструктор в общем-то человек славный и добрый. В обычной обстановке у нас с ним даже намека на недоразумения нет. А когда давит неумолимый график работ, они возникают все чаще.

Больше всего страдают наши светотехники. Время на съемки отводят минимум, а света надо много. Пока они его расставят, соединят кабель — все мокрые. Только отснимем очередной эпизод в одном месте, как уже надо снимать в другом. Отснимем там — в третье. И опять перестановка света.

Эх, это удивительное зрелище — сборка ракеты в пакет! Помню, командовал сборкой Николай Синеколодецкий.

Блоки, составляющие ракету, лежат на ложементах тележек, занимая добрую половину МИКа… На середину зала выходит молодой, худенький, скуластый человек.

Это Синеколодецкий. Ни дать ни взять — дирижер. Его «оркестранты» — крановщики и монтажники, остальные — зрители. Николай осмотрелся. Двойной хлопок в ладони: крановщики — внимание! И сразу же манящий жест двумя руками. Загудели электромоторы под потолком, подъезжают два крана и, остановившись точно над конусообразной боковушкой, опускают стропы.