День гнева
Шрифт:
– У-у-у...
Свои и чужие оторопело смотрели на волченка. А он, не видя никого вокруг, все продолжал свой одинокий вой. И вдруг рядом раздался еще один. Черныш подхватил звериную песню друга. И тут же подключились еще двое.
– У-у-у... У-у-у-у...
Звуки волчьей песни неслись по коридорам корпуса, отражаясь эхом от высоких потолков старого здания.
* * *
В одноэтажном здании лазарета-изолятора, неподалеку от спального корпуса, горел свет. Нина Федоровна сидела на стуле и устало
Врач, Нинель Сергеевна, никак не могла определить причину болезни. Она щупала ребятам животы, простукивала и тискала их, давала таблетки и микстуры. Но те по-прежнему держались за животы и корчились от боли.
Несколько раз до воспитателя доносились какие-то непонятные звуки. Она выглядывала в окно, пытаясь понять их причину, но ничего не замечала. Один раз ей даже показалось, что она слышит волчий вой. Это было уже совсем странно. Нина Федоровна подумала, что возможно у нее просто срыв на нервной почве. Она вообще была дама легко ранимая и раздражительная. – Видно, мне самой надо немного подлечиться, – решила она.
Вдруг дверь изолятора открылась, в коридоре послышались бегущие шаги, и в процедурную влетел Онохин из шестого класса. Он остановился, задыхаясь.
– Там... там... убивают!!!
Глава 12
В учительской комнате царило предгрозовое молчание. Случившееся ночью ЧП было абсолютно выходящим за все допустимые рамки. Еще никогда за многолетнюю историю школы в ее стенах не случалось столь грандиозного погрома. И с такими тяжелыми последствиями. Одиннадцать ребят, избитых до неузнаваемости, лежали сейчас в лазарете. Срочно пришлось вызывать второго врача, и сейчас они без устали хлопотали над пострадавшими, накладывая повязки и компрессы.
«Комиссия по расследованию» была в полном сборе. Директор, завуч, классный руководитель и одураченная Нина Федоровна расселись по столам и с негодованием смотрели на виновников ночного происшествия. Их было четверо. Главный организатор побоища дожидался в коридоре, с ним решили разобраться отдельно.
– Вы хоть понимаете, ЧТО вы натворили? – начала завуч, суровая дама в очках, многие годы являвшаяся высшей инстанцией для всех школьных разборок.
– Понимаем, Юлия Ивановна, простите нас...
Четверо подростков, все как один с забинтованными кистями, насупленно глядели на грозную комиссию. В них не было и тени благоговейного страха, присущего для ребят, вызываемых на ковер. Прошедшая ночь полностью переменила их души, вывернула на изнанку. Они стали другими. Тихие безответные «бибики» канули в прошлое, исчезли навсегда. Сейчас перед школьной комиссией стояли хитрые жестокие отморозки, волчата, уже вкусившие первой крови и не желавшие останавливаться...
Глубокой ночью, после того как все улеглось, они вместе со своим лидером вели серьезный разговор.
– Короче так, – наставлял их Андрей. – Вы все берите на себя. Вам все равно ничего не сделают. Поругают и все. А меня запросто могут попереть. Мне вообще-то по барабану, но я не хочу вас бросать. Мало ли что. Понятно вам?
– Конечно, босс. Мы ж не дураки, понимаем.
– Вот и ладненько. Короче, стойте на том, что сами все заделали. А я типа вообще не при делах. Даже отговаривал вас. Но вы меня не слушались. – Хоршев весело осклабился. – И вообще я все время вас оттаскивал, защищал этих козлов.
– А что, так и было, – Серый хитро подмигнул. – Так, пацаны? – Пацаны закивали головами.
– Ну, в общем договорились. Остались только индюки. С ними надо будет побалакать... А теперь слушайте меня внимательно.
Хоршев замолчал и пристально посмотрел на притихших друзей. Те уже поняли, что сейчас им скажут что-то очень важное и напряженно ждали.
– Это было ваше боевое крещение. Все сделали как надо, в лучшем виде. Вы теперича крутые пацаны. Вы теперь волчата. И зовут вас... – Он поднял руку и стал поочередно тыкать пальцем в ребят. – Серый. Белый. Черныш. – Хоршев посмотрел на Ампилова и ухмыльнулся. – Ну а ты, Витек, как самый мудрый – Акела...
Во время утренней зарядки двое волчат незаметно отделились от общей группы и направились к изолятору. Они шли вдоль стены здания и, поднимаясь на цыпочки, осторожно заглядывали в окна палат. Найдя нужную, тихонько постучали по стеклу.
В окне появилась забинтованная голова. Увидев стучавших, она выпучила глаза и замерла испуганно.
– Боков, открой! Ур-род...
Ампилов жестами показал, чтобы тот открыл окно. Боков повиновался, и стекло приоткрылось.
– Слушай сюда и передай другим. Вас били мы. Шер-Хан вообще не при делах. Он только смотрел. И нас оттаскивал. Усек? – Голова послушно закивала. – Если чо вякнете про него, можете сразу могилы копать. Тебе ясно?
– Ясно, Витек, скажем как надо, – Боков с трудом шевелил разбитыми губами.
– Я тебе не Витек! Еще раз так скажешь – вообще ур-рою!
– А... а как же тогда?
– Я – Акела!
Послышались шаги медсестры.
– Ты зачем с постели встал? Зачем окно открыл? Ну-ка быстро ложись!
Волчата быстро рванули обратно на зарядку ...
* * *
– Какова роль Хоршева во всем этом? – спросил вдруг директор. Это был крупный седоватый мужчина, полковник в отставке.
– А чего за роль?
– Ведь это он был организатором драки?
Ребята твердо стояли на своем. Они клялись и божились, что Андрей даже и не думал их подговаривать. Напротив, всячески пытался их удержать, оттаскивал и разнимал. И вообще, если бы не он, то еще неизвестно, чем бы дело закончилось. – Вы же знаете, что он никого даже пальцем не тронул!
– Сережа, вот ты скажи, – Альбина Леонидовна обратилась к Пикину. – А почему вы раньше никогда не дрались. А именно вчера, когда Хоршев приехал.