День и ночь
Шрифт:
А то!
Убийство, предположительно, не хвост кошачий.
Кинолог с собакой посмотрел и поморщился.
— Опять!
Ирина посмотрела на мужчину лет тридцати пяти. А что — опять?
Долго выяснять не пришлось. Мужчина с собакой сделал несколько шагов вперед, овчарка поджала хвост, прижала уши, стала словно бы меньше ростом и даже слегка заскулила. А потом овчарка попятилась и уселась своей попой на туфли напарника, сообщая всем присутствующим, что вперед она ни за что,
Всем видом она показывала, что вы, конечно, люди, и главные, но не пошла бы я?
Страшно мне, страшно! И вообще, вы как хотите, а мне вот в туалет надо! Срочно, здесь и сейчас!
Все наблюдали за этим концертом с разным видом.
СОГ — с пониманием, Ирина с сочувствием, остальные с искренним удивлением.
— Мы с Найдой тут, в тенечке подождем, — решил кинолог, направляясь на ближайшую скамеечку. — Нам тут точно работы не будет.
Следователь, кажется, это был именно он, махнул удостоверением в воздухе.
— Майор юстиции Демин, Следственый комитет. Ну, рассказывайте, кто, что, как…
Люся улыбнулась, поглубже вздохнула, показывая бюст, и направилась рассказывать. Ирина даже не лезла, ее сторона тут десятая.
Знать она ничего и никого не знает, адреса, пароли, явки — тоже у Люси. Ей и рассказывать, а Ирина лезть на глаза не будет, посидит тут, с кинологом.
Пусть профессионалы работают, все осматривают, да и знак, похожий на козла, тоже в протокол заносят. Серия ведь…
И никто, и ничего…?
Или все-таки кто-то работает в этом направлении? Может, удастся выяснить?
— Красивая какая.
Здоровущая овчарка принюхалась и шевельнула хвостом. Мол, ты мне тоже нравишься.
Говорила Ирина вполне искренне, собак любила, особенно таких, больших и умных, с серьезными глазами и улыбающейся пастью. Да и на хозяина никаких видов не имела, и духами не воняла.
Можно потерпеть. Пусть сидит.
— Можно?
— Найда, свои.
Ирина почесала подставленную лобастую голову.
— Умница какая.
Влажный собачий язык прошелся по руке. Мол, ты не отвлекайся. Языком разговаривай, а руками — чеши!
— Она у меня такая!
— А почему вы сказали, что пользы никакой?
Кинолог покосился с подозрением, и Ирина поспешила представиться. Даже удостоверение предъявила по всей форме.
— Коллега?
— Стажер. Пока…
— А потом участковый?
— Ага…
— А чего не к нам? Ты зверей любишь…
— Не люблю смотреть, как люди ведут себя хуже зверья, — язвительно ответила Ирина. Кинолог от души фыркнул.
— Это да. Как с овчарками пообщаешься, так потом в троллейбус войти тошно. Никогда собаки себе такого не позволяют, если это не
— Очень приятно. А почему все-таки…
— Да потому, что собака тут бесполезна. Вообще.
— Перец? Или химия какая?
— Что самое интересное — нет. А собака все равно в ту комнату не пойдет.
— Вообще никак?
— И ни за что. Найда уже в паре таких мест бывала… вот не сойти мне с места, она словно хищника чует. Большого.
— Хищника?
— Тоже не веришь…
— Да просто кто туда вместится-то? В эту конуру для кошки?
Федя только плечами пожал.
— Не знаю. Но выглядит это именно так. Боится она, понимаешь?
Ирина кивнула.
У них собака была дома. Понимала, конечно.
— И так в каждом месте?
— Ага, где эта рожа козлиная отметилась.
— Понятно…
Осмотр шел своим чередом. Судмедэксперт возился с телом, осматривая его, чтобы можно было отправить в морг.
Люся беседовала со следователем, оперативник опрашивал пока соседей, но все бестолку.
Никто ничего не видел, не слышал, не почувствовал, а человек померши.
Отчего?
Вроде как смерть естественная. Инфаркт, похоже, но отчего? И до или после визита грабителя? Или вообще — во время оного? Много ли пожилой женщине надо?
Стукнули в окошко, вот и инфаркт пришел.
Соседи сходились в одном. Прасковья была одинокая, хоть и при родственниках. А не привечала она их никого. Не любила, не уважала, чуть ли не тряпкой из-под окна гоняла.
Найда попросилась в туалет, и кинолог вышел со двора. А к Ирине тем временем на скамейку подсел один из местных жителей, по виду, не просыхающий уж неделю. А то и побольше, с месяц.
— Этот маньяк, значится, и до Парашки добрался?
Ирина пожала плечами.
Разговаривать с такими кадрами изначально бессмысленно. Знать-то они кое-что могут, да только вы никогда знать не будете, то ли это правда, то ли это их алкогольная галлюцинация. Живут по принципу: сам придумал, сам поверил… есть и другие, но этот — типичный синяк.
— Наверное, этот.
— Моя баба грустить будет. Они с Парашкой дружили.
У него еще и баба есть? Вот ведь… героическая личность!
Алкаш хмыкнул.
— А ты думаешь, я вовсе уж и мозги и дом пропил? Э, нет, я не алкаш, я пьяница.
— В чем разница? — заинтересовалась Ирина.
— Алкаш водочку кушает, пока не подохнет. А у меня запои. Да, раз в полгода срывает меня, вот, на пару-тройку недель, я свою норму выкушаю — и опять домой. А так-то я столяр не из последних.