День и ночь
Шрифт:
Просто спит сидя на стуле и уткнувшись лицом в стол.
Вот ради него она сюда и пришла?
Анна Матвеевна об этом не думала. Она просто прошла в квартиру, подняла за отросшие нечесаные патлы голову алкаша, вгляделась.
— Рыло пьяное… чтоб ты от белой горячки подох!
И отпустила мужика. Тот послушно ткнулся носом обратно в стол. Под таким наркозом с него шкуру можно было снимать — не поможет.
А что — поможет?
Ирина прошлась по квартире.
На этот раз
— А что это такое? Анна Матвеевна, подойдите сюда, пожалуйста?
— Да?
— Вы видели, что я нашла эту сумку под столом и ничего в нее не подкидывала?
— Да, деточка. А что?
— А вот мне тоже интересно — что именно?
Перчатки пригодились и в этот раз. И Ирина с ужасом уставилась на…
Молоток.
Здоровенные гвозди-шайбы.
Нечто красное в баночке. Не кровь, а что-то вроде красной краски.
Моток веревки, связку отмычек…Надо было в очередной раз вызывать СОГ. И… она понимала, что это такое.
С помощью подобного набора распяли недавно на кладбище несчастного наркомана. Кстати…
— Анна Матвеевна, а такого парня вы тут не видели?
Ирина потыкала пальцем в телефон и показала фото.
Наркошу-то до сих пор не опознали, так что всем разослали ориентировки. А учитывая, что электронка рулит, фото у Ирины в телефоне было. Даже не одно.
Анна Матвеевна присмотрелась к снимку — и закивала.
— А то ж! Колька это!
— Колька?
— Из соседнего двора. Наркоман несчастный, с детства на клей подсел, потом травку покуривал, а последнее время ему вообще все трын-трава. Была бы наркота!
Ирина сверилась со списком.
Это верно, соседний дом в нем был.
— Четвертая квартира?
— Она самая. Родители глаза выплакали, уж и на порог его пускать перестали… он у Витьки часто оставался. Сладкая пара — гусь да гагара.
Ирина подумала, что алкоголь и наркота вещи, конечно, разные. Смешивать их — или употреблять по отдельности, дело вкуса. Зато очень хорошо сочетается возможность получить приют на некоторое время и хозяин, которому на все плевать, кроме бутылки.
Да и…
Где бы она искала жертву?
Вестимо, рядом. Не шляться же по притонам, если нет времени?
— А родителям этого… Коли, еще не сообщили?
— О чем? — насторожилась Анна Матвеевна.
— Так вроде бы… неужели не нашли их еще?
— А как ты их найдешь? — резонно возразила старушка. — У них же не только Колька, у них еще двое. И люди они хорошие, детям с внуками помогают, то у дочки поживут, то у сына… заодно и Колька перестал все из дома тащить…
— А подробнее? — Ирина приготовилась слушать. Только надо СОГ опять вызвать…
Чуяло ее сердце, скоро ее анафеме предадут. Или телефон отберут.
Или
Но никуда не денешься. Вызывать надо.
Ирина набрала номер, выслушала абонента на том конце радиоволны, рассказала все — и принялась расспрашивать Анну Матвеевну. А то кто ж ей потом чего расскажет?
Старушка была счастлива и языком работала так, что мельница бы позавидовала.
Коля…
Евдокимов, с того двора…
Так-то Евдокимовы люди приличные, всю жизнь на заводе, потом, когда завод распался, не пропали. Был у них дом в деревне, так они плюнули и натуральное хозяйство завели. Кур там, кроликов… соседям, кстати, чуть не за копейки продавали… многим помогли.
Трех детей подняли. Два сына и дочь.
Вот, старший сын у них сейчас в деревне живет, с семьей. А сельское хозяйство — оно такое, успевай поворачиваться. Там недавно внук родился, Евдокимовы там и днюют и ночуют.
Помогают, значит, сыну с невесткой.
Дочь у них тоже работяга. Замуж, правда, вышла в другой город, но тут недалеко, километров сто. И ей тоже надо с внуками помогать.
А вот Колька у них неудачный получился. Оторви и брось, называется.
Нюхал, курил, теперь, вот, колоться начал… из дома все тащил, пока его отец по-простому поленом не поучил.
Мать, конечно, рыдала, а только Анна Матвеевна считала, что пережалели ребенка. Он в детстве слабеньким был, вот и жалели. Добереглись, называется.
Ну, может, скоро и отмучаются, болезные.
А что?
Лучше уж один раз похоронить, чем каждый раз страдать…
Ирина так не считала. Отношения с наркотиками у нее были однозначными, распространителей она бы с удовольствием пристреливала, а вот таких Колек…
Жалко их.
Все равно — жалко. Дурачки сопливые.
Вот, и недавно Евдокимовы к дочери уехали. Колька хоть и побузил, но смирился и пошел ночевать к Витьке. А так-то да…
Уж сколько не показывался…
Может, уже и отмучился где?
Ирина даже знала, где именно.
Завыли сирены. Рядом с домом одна за другой парковались машины.
— Алексеева, тебя никуда отпускать нельзя, — выговаривал ей Иван Петрович, приехавший вместе со всеми. — Ты за один день нашла больше, чем я за полгода!
Ирина разводила руками.
Не виноватая я, оно само.
Вслух она, понятно, ничего такого не высказывала, но и ругались на нее не всерьез. Так, для проформы.
— Нам теперь куда?
— Пока здесь побудьте, потом решим, — махнул рукой наставник. — Вон, перекуси, сходи, небось, голодная?