День империи
Шрифт:
Что же я наделал...
На коридоре снова послышались шаги. Это было ужасно. Разум на грани полной истерики пытался ещё найти выход из этой ситуации. Я убийца. Я убил гражданина Империи. Что же сейчас со мной будет? По сравнению с этим все прежние обвинения лишь детские шалости. Мое имя станет ругательным, а мой род - навсегда проклят.
Рядом с ним, словно статуя, лишённая жизни в неестественной позе замер рабочий-могильщик. Шаги на коридоре стали громче, но затем они начали удаляться. Кто-то просто прошёл мимо этого кабинета, даже и, не предполагая, что рядом произошло преступление равного которому уже не случалось в фаталокской истории многие и многие сотни лет. Как же это тяжело - бояться каждого шороха.
Затем Якус обернулся и снова взглянул на труп. В его глазах
Он по-прежнему ещё плохо соображал и поэтому его действия теперь были чисто механическими. Подняв стоящую техноплоть могильщика, он затем уложил её внутрь машины и начал с бешеной скоростью перебирать кнопками на панели приборов. На то чтобы перепрограммировать устройство понадобилось всего несколько минут. Механизм быстро отделил изуродованную голову рабочего от его техноплоти. Шлем теперь, правда, уже никуда не годился, но к счастью в хранилище было несколько запасных. Якус ещё немного постоял на одном месте и затем прилёг на кушетку рядом с тем, кого он только что лишил самого ценного на этом свете - священной фаталокской жизни.
Какие страшные вещи я совершаю. Сначала я ослушался приказа. Такое вообще то иногда случается среди офицеров и солдат, но это очень редко и их всегда строго наказывают. Затем я совершил убийство себе подобного. Это нонсенс. Такие преступления за тысячи лет существования Империи можно сосчитать по пальцам и тех, кто совершил их, презирают до сих пор и будут презирать всегда. Наконец теперь я готов сделать нечто ещё более ужасное - солгать, выдать себя за другого и жить его жизнью. Ложь противоестественна для разума фаталока. Как я смогу существовать дальше? Находиться внутри огромного государства - системы, где личная жизнь прозрачна, а старшие абсолютно всё знают о своих подчинённых. В этом мире ради порядка и спокойствия даже мысли перестали быть секретом. Эмоции передаются на короткие расстояния, а память, встроенная в техноплоть, исправно записывает всё о чём ты думаешь и сохраняет это для того, чтобы затем в случае необходимости кто-то мог запросто залезть туда и от начала до конца прочитать всю твою личность.
Меня скоро поймают. Я это знаю. Какой позор мне тогда придётся перенести. Я действительно ничтожество. Впрочем, может быть, мне повезет, и я ещё сдохну прямо здесь, во время пересадки техноплоти.
Якус лежал на спине и, не мигая, смотрел на потолок. Над ним, словно живые змеи кружились и извивались блестящие металлические щупальца. Операция продлится несколько часов, за это время кто-нибудь обязательно может зайти сюда и увидеть, что здесь происходит. По крайней мере, это будет моя месть для всех их. После этого всё высшее руководство земного гарнизона за халатность и невнимание полетит вслед за мной куда подальше. Многих разберут прямо здесь, в этом кабинете, а некоторых (в том числе и моего отца) словно трупы, в металлических ящиках отправят на Нагу и там, в Центральном Ярусе казнят на глазах и миллионов зрителей.
Бешеный круговорот этих нелепых и хаотичных мыслей внезапно был прерван тихом щелчком. Затем наступила пустота. Старая техноплоть была отключена и питание мозга переведено на альтернативный режим. Якус чувствовал, как будто его разум был подвешен в центре какой то бесконечной, темной бездны без капли света и звука. Это был словно сон. Странно, ведь фаталоки никогда не спят. Это удел животных, а представители высшей жизни не могут позволить себе тратить драгоценное время на такое пустое и бесполезное занятие. Но другого объяснения этому просто не существовало. Вокруг был сплошной мрак, но затем из этой темноты вдали вдруг вышел ровный строй элитных фаталокских пехотинцев. Четко чеканя шаг, они шли прямо на Якуса.
– Убийца...
Их было ровно пять десятков. Пять десятков превосходных солдат, погибших по его вине около главного здания правительства варваров.
– Остановитесь!!!
Все они тотчас замерли, после чего одновременно в знак приветствия своему офицеру вытянули вперёд свои правые руки и что-то громко и отрывисто прокричали на непонятном языке.
– Что вы все от меня хотите?!
Ответом была лишь тишина. Якус вглядывался в их лица, но за толстыми матовыми стёклами он увидел лишь белые черепа мертвецов. Затем среди них внезапно появился ещё кто-то. Он даже не имел своей техноплоти - так призрак, изуродованная и бестелесная тень, плывущая где-то над головами всех остальных. Он не подчинялся его приказам, он просто приближался всё ближе и ближе, с каждым разом всё увеличиваясь в размерах. Якус сразу узнал его. Это был тот рабочий, которого он только что убил собственными руками.
– Отдай мне то, что ты забрал у меня,- его голос был хриплым и больным,- отдай мне мою техноплоть, перевертыш.
Якус вздрогнул и закричал. Он, наконец, то очнулся от этого ужасного кошмара. В глаза резко ударил яркий, нестерпимый свет. На самом деле этот свет был словно одинокое мерцание далёкой звезды на ночном небе. Самый привычный и допустимый свет для зрения фаталоков, но после тьмы, что привиделась ему во сне, это было словно сотня гигантских, направленных в лицо прожекторов.
Якус ожидал, что вокруг него уже должны стоять вооружённые солдаты с приказом немедленно арестовать его, но как ни странно комната была абсолютно пуста. Взгляд бешено метался по углам, словно пытаясь найти кого-то кто, может быть, укрылся там и всё это время следил за ним. Но глаза упирались лишь в голые стены. В последнюю очередь он, наконец, обратил внимание на свою новую техноплоть. В отличие от прежней - лёгкой и гидрофатовой эта была сделана из стали: неудобная, дешевая и ржавая.
Кто же я такой теперь? Новая память подключилась к мозгу и уже начала обмен с ним первыми мегабайтами информации.
Возраст: 483 года.
Имя: Фарио.
Фамилия: отсутствует.
Принадлежность к семейству: отсутствует.
Профессия: универсальный рабочий.
Социальный статус: восьмой уровень.
Возможность карьерного роста: существует, но маловероятна и нежелательна.
Кофициент разума: девяносто три процента.
Снаружи снова послышались чьи то шаги. Как же это тяжело и невыносимо жить и вздрагивать при каждом шорохе. Неужели теперь это будет продолжаться вечно? Якус попытался подняться, но каждое движение давалось ему сейчас с таким трудом и было таким неестественным, что его на миг охватил ужас. К новой техноплоти ещё нужно было привыкнуть. У его соотечественников на это порой уходило по несколько дней, а о том, чтобы просто встать и пойти теперь не могло быть даже и речи.
Якус проклинал всех на свете и, похоже, дикая ненависть в итоге придала ему достаточно сил. Он кое-как выбрался из аппарата могильщика и на коленях, медленно и резкими рывками, пополз к центру кабинета. Затем он (как и сразу после своего "второго рождения") огромным усилием сосредоточил весь свой разум и, шатаясь, поднялся на обе ноги.
В тот же миг дверь резко распахнулась. В проёме появился младший фаталокский офицер и сразу, с каким то особым, странным подозрением посмотрел прямо на него.
– Что здесь происходит? Почему ты так долго возился с этим подсудимым?
– П-произошли н-некоторые технические з-затруднения,- Якус пытался придать своим словам твёрдость и уверенность, но расстроенные голосовые динамики могли лишь с заиканием выплёвывать хриплые и невнятные звуки,- В-впрочем теперь все неполадки п-полностью устранены.
– Пойдем. У командования для тебя есть кое какая работа.
Ноги были словно накрепко привинчены к полу. Двигать ими было настолько сложно, насколько это вообще можно было себе представить. Но Якуса уже словно толкала изнутри какая то невиданная, огромная сила. Он только представил себе, что может произойти, если его сейчас раскроют и, тотчас, правая ступня шагнула вперед. Он пошел, пока ещё медленно и, спотыкаясь, но это уже было не просто большим, а поистине великолепным прогрессом даже по меркам его собственной "высшей" расы.