День империи
Шрифт:
Впрочем, в любом случае возможность быть отравленным казалась ему теперь наименее вероятной. Если бы у элиан были причины, они наверняка нашли бы сотни других способов отделаться от своих непрошенных гостей. Поразмыслив ещё несколько мгновений, Ван Дюн, наконец, откусил кусочек персика, которого он до этого лишь с недоверием держал в одной руке. На вкус он оказался кисло-сладким и вполне пригодным в пищу. Затем он взял гроздь винограда и, одна за другой, смело съел несколько десятков крупных, желтых ягод. Когда, через некоторое время, первоначальный дикий голод отступил, он выпрямился на стуле и снова внимательно посмотрел
– Вчера вы говорили мне, что мы для вас гости, а не пленники.
– Это так.
– В таком случае какими правами мы можем обладать в этом мире?
– Теми же самыми, что и мы.
– Значит, мы можем, хоть прямо сейчас, свободно выходить в космос?
– К сожалению нет. Нам очень неприятно отнимать у вас частицу вашей свободы, но даже наши корабли, с недавнего времени, прикованы к поверхности и поднимаются за пределы планеты лишь в особых случаях. Фаталоки наверняка уже развернули на орбите Земли свои гигантские сканеры. Они непрерывно, днем и ночью, без устали следят за множеством систем и ждут того момента когда мы появимся на их радарах и раскроем своё местонахождение. Если вы сейчас поднимитесь хоть чуть-чуть выше атмосферы, то тотчас погубите и нас и себя.
– А мы можем путешествовать по вашей планете?
– Я бы вам этого не советовал. В лесах обитает много диких животных, которые могут представлять для вас реальную опасность.
– А как насчёт того, чтобы хотя бы свободно перемещаться по городу?
Некоторое время элианин просто молчал. Лицо его не выражало никаких чувств и только по глазам в тот миг можно было догадаться как серьёзно он обдумывает предстоящий ответ.
– Видите ли, адмирал, устройство нашего государства и образ жизни действительно сильно отличаются от вашего. У нас нет публичных зданий вроде ваших музеев и библиотек. Каждый дом здесь принадлежит определённому семейству и по вашему это вроде называется "частная собственность". Конечно, приходить в гости без приглашения не является у нас преступлением, но этим вы можете доставить некоторые неудобства другим элианам, очень высоко ценящим покой и уединение.
Услышав это, Ван Дюн недовольно фыркнул. Хваленая элианская свобода. Они уверяют нас, что они наши союзники и в то же время держат нас словно в тюрьме, не позволяя сделать и шага в сторону. Может быть, Шерман в чём-то был и прав. Зря я тогда не хотел его слушать. Столько тревожных и нехороших мыслей одновременно кружились в голове, что через миг он уже поднялся со стула и с высоты посмотрел на своего собеседника. Пальцы крепко сжали край стола, а во взгляде, впервые за время разговора, вспыхнул огонёк недовольства.
– Я хочу видеть главу вашего государства.
– Главу государства?
– Да. Как вы его ещё там у себя называете: президент, король или верховный главнокомандующий?
– Зачем?
– Я должен немедленно пойти к нему и обсудить кое какие важные вопросы. Думаю, я имею на это право?
– В таком случае вам не следует никуда идти. Я и есть тот кто вам нужен.
– Вы...
– Вас что-то удивляет?
– Вообще-то нет,- совсем сбитый с толку Ван Дюн снова присел на своё место и, недоумевая, внимательно рассмотрел этого странного, худощавого пришельца с пепельно-белыми волосами и длинными ушами, торчащими из-под них,- Извините, но я просто представлял себе важную фигуру, недоступную для посетителей и окружённую многочисленной охраной.
Объяснение по видимому слегка позабавило элианина и на его спокойном и невозмутимом лице на миг появилось что-то вроде улыбки.
– В отличие от людей профессия "главы государства" у нас не даёт никаких "королевских" привилегий. Напротив, скромность в жизни всегда являлась тем положительным качеством, что всегда отличала элианских правителей.
– Вот оно значит как,- Ван Дюн удивлённо пробубнил что-то себе под нос, после чего машинально протянул руку к корзине и взял из неё один из фруктов. Жёлтый, бархатистый плод был сладким и слегка винным на вкус,- Извините, мы уже давно говорим, а я до сих пор даже не знаю как вас зовут.
– При рождении мне было дано имя Плелеклаул.
– Я хотел спросить... мистер Плелеклаул, когда вы вернёте нам назад наш флот.
И тут с элианином вдруг словно что-то произошло. Внешне он по прежнему оставался спокойным, но в глазах можно было точно прочитать такое чувство как будто он был сильно оскорблён.
– Вы считаете нас ворами, которые присвоили себе чужие корабли? Флот был и всегда останется вашим. Если вы так хотите, то можете хоть сейчас отправляться куда пожелаете и мы не вправе будем остановить вас, даже если от этого будет зависеть наше собственное выживание.
– Нет... я вовсе не это имел в виду,- внезапно Ван Дюну стало так ужасно неловко за свой нелепый вопрос. Он хотел было тотчас извиниться, но Плелеклаул, еще раньше успел его опередить.
– В этом нет вашей вины, адмирал. Всё дело в том, что в последнее время на вас свалились слишком тяжёлые испытания, которые не всем дано выдержать. Я могу себе представить сколько горя вашему миру принесли другие пришельцы. Вполне понятно почему теперь вы испытываете недоверие ко всем тем кто не является представителем вашей расы. Пройдёт ещё немало времени, пока мы сможем по настоящему понять друг друга, а пока что я готов забыть о тех недоразумениях, которые были и которые возможно ещё когда-то будут между нами.
– И всё равно я хочу принести вам свои искренние извинения.
– Извинения приняты.
Затем минут десять они просто молчали. Это было неловкое, тяжелое молчание и когда оно сделалось совсем уж невыносимым, Ван Дюн, наконец, первым прервал его.
– Вчера, как только мы впервые увиделись, вы говорили что-то насчёт того, что наше появление в вашей системе не было для вас неожиданностью. Вы как будто ждали нас, но я не могу понять откуда вы могли знать, что слепой гиперпрыжок выбросит флот именно в Ное?
– Во вселенной нет места случайностям, адмирал, и вы сами когда-нибудь это поймете. Бывают тысячи самых разных непредвиденных обстоятельств, которые вы не в состоянии предугадать, но в сумме они, что бы там ни случилось, все равно приведут к единому результату. Это как элементарные частицы, из которых состоит любая материя. На первый взгляд кажется, что в их движении нет ничего кроме хаоса и неразберихи, но именно из них состоят такие сложные и тонкие вещи как живая плоть, умнейшие микросхемы и двигатели космических кораблей. То же самое происходит и с нами. Нам кажется, что наша жизнь лишь набор случайных отрезков времени, но на самом деле все, от начала и до конца, подчинено нашей судьбе и как бы мы ни пытались, нам не в силах изменить её.