День, когда пришли марсиане
Шрифт:
Ветеринару не нужно было рассказывать обо всем этом. На экране сквозь стеклянную стену было видно марсиан, флегматично передвигавшихся внутри с помощью опоясывавших их холщовых строп. Медик в комбинезоне с капюшоном вводил одному из них ректальный термометр, поглаживая его, чтобы успокоить. Марсианин с изумлением посмотрел на него, затем попытался перекинуть через него ногу.
На этом трансляция закончилась. Пока диктор, читавший сводку новостей, закруглялся, кто-то из игроков в покер сказал:
– Они же озабоченные, эти дьяволята! Придется им это дать!
Затем диктор нашел
– Что за куча чепухи, - пробормотал мистер Мандала принтеру для кредитных карточек.
– Тоже мне, язык, Господи помилуй! Всем же ясно, что они животные.
Кто-то засмеялся. Он возмущенно обернулся.
– Вы не могли бы потише?
– спросил он. Репортеры едва посмотрели в его сторону.
– Да-да, - бросил через плечо один из них, - минутку. Мне одну. Как по-марсиански «высотный дом»?
– Сбрасываю, - сказала рыжеволосая девушка из «Мэгэзин».
– Двадцать семь подвальных этажей!
– Идет, - со смешком ответила девушка, - но я тоже возьму одну. Почему марсианская религия предписывает женщине закрывать глаза во время полового акта?
– Она немного подождала, затем раскрыла смысл анекдота: - Не дай Бог увидеть, как наслаждается ее муж!
– Мы играем в покер или нет?
– проворчал один из игроков, но он оказался в меньшинстве. Шутки так и сыпались со всех сторон.
– Кто выиграет марсианский конкурс красоты? Никто!
– Как заставить марсианку отказаться от секса? Жениться на ней!
Мистер Мандала поймал себя на том, что громко смеется над этой шуткой, и когда один из репортеров подошел попросить у него огоньку, он дал ему целый коробок спичек.
– Ну что, - сказал репортер, дымя своей трубкой, -небось, радуетесь, что уезжаем, да?
– Ну, я буду рад когда-нибудь снова всех вас увидеть,-сказал мистер Мандала, как мог изображая радушие. Но улыбка его была неподдельной, поскольку человек бросил ключи на стол, а за ним к столу направлялась женщина с чемоданом и кейсом для кратковременных поездок. Еще двое выписываются - двумя отнимающими у него время бездельниками меньше. Мистер Мандала полез за своей папкой. Мужчина повернулся к женщине.
– Куда сейчас? Домой, в Чикаго?
– спросил он. Она кивнула. Он продолжил: - Шутки в сторону, тебе не кажется, что это огромное потрясение?
– Как это?
– оценивающе посмотрела она на него.
– Ну, все эти люди, понимаешь?
– сказал репортер.
– То, что с ними всеми случилось, ну, как это описать? Они же почти прилично вели себя друг с другом! Ты знаешь, что полиция Флориды за весь день произвела только четыре ареста среди всех людей, что были на берегу реки?
– Может, полиция просто плохо работала, - ответила женщина.
– Нет, правда же, - настаивал мужчина.
– Здесь творилось что-то необычное. Я ощущал нечто вроде… назовем это чувством братства. Что-то вроде этого. Ты чувствовала это?
– Я ничего не чувствовала, - решительно сказала женщина.
– Ты что, мечтатель? Ты же видел подобные вспышки и раньше. Ребенок, которого вытащили из колодца, или параплегик, который летит через Атлантику, и - Господи Иисусе, на минуту все вокруг становятся такими хорошими. Затем это кончается. Это никогда не длится долго. Завтра они снова начнут рвать друг другу глотки, и… ой, мистер Выписыватель, рассчитайтесь со мной поскорее, там меня машина ждет!
По телевизору четвертый раз за этот час крутили запись приземления. Мистер Мандала безучастно смотрел на экран и зевал. Один из игроков рассказывал долгую, запутанную историю о марсианском эквиваленте бар-митцвы. Мистер Мандала с отвращением посмотрел на него. Он не особенно любил евреев, но очень хорошо знал, что управляющему отелем невыгодно проявлять какую-либо предвзятость по отношению к ним. Или по отношению к кубинцам, или к выходцам с Востока, или даже по отношению к чернокожим - по крайней мере, по отношению к тем из них, кто твердо забронировал место, и у кого была действующая кредитная карточка. Те, кто у него работает - другое дело.
Однако где-то в безразличном и, большей частью бездеятельном мозгу, мистера Мандалы засело смутное ощущение, что не надо рассказывать анекдоты, в которых марсиан ставят на одну доску пусть даже с евреями. Марсиане ведь не люди, разве не так? Так с чего же весь этот сыр-бор? Он уставился на этих тварей на экране сейчас их показывали, перечисляя выживших - не в силах представить, кому они нужны. Архивная лента показывала, как они неуклюже ползали по своему загону на борту «Алгонкина-9» на своих длинных слабых лапах, похожих на вытянутые тюленьи ласты, глядя своими длинными глупыми глазами. Они вовсе не казались Достойными внимания.
– Тупые маленькие педики, - сказал оператор репортеру «Темз Телевижн», курившему трубку.
– Знаете, что я слышал? Мне говорили, что капитан Сирселлер держал их в заднем отсеке корабля потому, что они воняли.
– Возможно, они даже и не замечали своего запаха у себя дома, на Марсе, - рассудительно заметил тот.
– Разреженный воздух, понимаете ли.
– Замечали? Бьюсь об заклад, он им нравится!
– Оператор бросил долларовую бумажку на стол мистера Мандалы.
– Не разменяете ли - я хочу выпить кока-колы из автомата.
Мистер Мандала молча отсчитал двадцатипятицентовики, хотя даже не был уверен, что это зарегистрированный постоялец. Ему не приходило в голову, что марсиане могут плохо пахнуть, но только потому, что он не слишком о них думал. Он именно так бы и подумал, если бы вообще о них думал.
Мистер Мандала выудил несколько монет для себя самого и вместе с газетчиком пошел к аппарату. На экране были кадры, отснятые экспедицией Сирселлера прямо на Марсе. На них была странная угловатая подземная пещера со стеллажами и колоннами, которую назвали марсианским «универмагом». Изображение сменилось угловатыми туннелями и пещерами, в которых жили марсиане.