День, который не изменить
Шрифт:
Мишка привычно поскрёб кончик носа.
– Я вообще не понимаю, что мы тут забыли. Раз решили искать егерей Яковлева – надо прятаться поближе к биваку, оттуда запускать квадрик. А мы вон как далеко! Это ж сколько лететь, никакой батареи не хватит…
Хватит. – уверенно ответил Витька. – Запас хода до сорока минут, управление бьёт на десять кэмэ – всё поле в зоне доступа. К тому же, там повсюду войска. Прикинь – стоят батальоны, гусары скачут, пушки палят, а посреди всего этого два пацана сидят на травке и пялятся в монитор! Да нас, как увидят, сразу за рога и в стойло! А здесь
На подготовку аппаратуры ушло минут двадцать. Витька опасался, что квадрокоптер, вылетающий из амбарного окошка, увидят, а потому было решено запускать его с крыши. Мишка пролез между жердинами, разворошил прелую солому, которой были устланы скаты, и пристроил беспилотник на самом коньке.
– Давай!
Негромко зажужжали моторчики, и первый в истории воздушный разведчик взлетел над Бородинским полем.
Вид сверху походил на кадры исторического фильма: прямоугольники пехотных батальонов, пушки, стоящие с правильными интервалами, отряды кавалерии. Витя вёл квадрокоптер метрах в пятидесяти над землёй, и с высоты люди и лошади казались раскрашенными фигурками, вроде тех, что выставляют в витринах магазинов, торгующих масштабными моделями.
– Ниже бери! – скомандовал Мишка. Он вглядывался в экран ноутбука, куда было выведена картинка с подвесной камерой. – Так мы никого не найдём, даже лиц не видно!
Витька опустил аппарат пониже. Он летел над головами солдат, но ни один из них не посмотрел вверх. Немецкий проходимец – или мечтатель? – Леппих так и не построил свои «наступательные еростаты», и никто здесь не ждёт удара с воздуха, не смотрят с опаской в небо. А жужжание моторчиков не расслышать в пушечном громе, накрывшем поле от края до края. Ни одно лицо не поднялось к камере: на экране мелькали кивера с разноцветными султанами, чёрные, с гребнями, драгунские каски, офицерские шляпы, квадратные шапочки-рогативки улан, головы, перевязанные окровавленными тряпицами – и снова каски, кивера, султаны…
Внизу проносился Семёновский овраг, сплошь затянутый дымами. Мелькнула шеренга знакомых тёмно-зелёных мундиров – егеря! Напротив, в полусотне шагов, щетинилась штыками неприятельская пехота. Вестфальцы, вспомнил Витя; поручик Леонтович говорил, что они жмут на русские части. Мишка провёл камерой вдоль шеренги, и в разрыве дымной пелены показались барабанщики. Они стояли на фланге батальона – четыре фигурки, такие маленькие на фоне рослых вестфальских фузилёров в белых с синими отворотами мундирах. Солнце сверкало на медных обручах громадных, в половину роста владельцев, барабанов.
Мишка приблизил картинку. Совсем мальчишки, понял Витька: самому рослому, на вид не больше тринадцати. И как они только таскают эти штуковины?
Со стороны русских егерей ударил слитный ружейный залп. Экран снова заволокло дымом, ребята увидели, как двое мальчишек валятся, роняя барабаны. Оставшиеся двое упрямо стучали палочками, будто не замечая гибели товарищей.
Витька зажмурился.
Что же это такое? Они что, одурели – детей на войну гнать? Эти барабанщики шли сюда через всю Европу вслед за своим Наполеоном. А зачем? Дома не сиделось?
Квадрокоптер, подчиняясь движению джойстика, завис над русским строем. Мишка проехался камерой по лицам.
– Можешь ещё ниже? Не видно ничего…
– Куда ещё ниже-то? – огрызнулся Витька. – По головам, что ли, ходить? Того гляди, за штыки зацеплюсь…
Квадрокоптер висел метрах в пяти над егерями. Неприятельский строй затянуло пороховым дымом – вестфальцы дали ответный залп. В русских рядах стали падать солдаты, офицер на фланге, вскинул шпагу, рот его открывался в беззвучном крике, и егеря, опустив штыки, всей массой двинулись вперёд. Вестфальцы качнулись навстречу и шеренги столкнулись. Ребята смотрели на экран, как заворожённые; видно было, как тёмно-зелёные мундиры смешались с белыми, застыли в неустойчивом равновесии, и вдруг вся спутанная масса пехоты отхлынула назад. Вестфальцы побежали, не выдержав удара в штыки.
А как же барабанщики? – с ужасом подумал Витя. Когда шеренги столкнулись, их наверняка затоптали, смяли: из такой мясорубки и взрослый не выберется, не то что тринадцатилетний пацан с тяжеленным барабаном!
Мишка в ударил кулаком по коленке.
– Всё, пустой номер. Никого мы в этой каше не найдём, глупо и пытаться…
Витька выдохнул – оказывается, всё это время он сидел, задержав дыхание. А егеря уже возвращались после контратаки, строились в шеренги…
Индикатор заряда показывал восемьдесят семь процентов – неплохо.
– Может, просто пролетим над полем, пока время есть? – предложил Мишка. – Поснимаем: вон какие кадры роскошные, Голливуд от зависти удавится! Представляешь, сколько налайкают, когда мы это всё выложим?
Этого Витя выдержать не мог.
– Никак не уймешься? – заорал он. – Голливуд тебе, лайки? Прославиться захотелось?
После страшной сцены с барабанщиками, ему было дико, что приятель может думать о такой ерунде.
Мишка опешил – он не ожидал такой бурной реакции.
– А что тут такого? Все ведь снимают, а мы чем хуже? Как что-нибудь взорвут, или, скажем, авария – сразу народ с телефонами набегает, и через пять минут это всё в сети!
– Вот именно! Хочешь быть вроде этих хомячков? Ты глаза разуй, это же всё живые люди, а не пиксели! Не стыдно?
Мишке стало неловко. Он тут радуется эффектной картинке, а там, на поле, умирают люди. И не один, не два – сотни, тысячи!
– Нет, я всё понимаю. Но это ведь исторические кадры, верно? Не спецэффекты какие-нибудь, всё взаправду! Они, наверное, важны для учёных, для историков!
– Важны, важны… – пробурчал Витька. Он уже не сердился. – Ладно, пройдёмся над Семёновским, и дальше, к Курганной батарее. Скоро будет решающая атака французов, вот и снимай, сколько влезет!
– Дело! – обрадовался Мишка. – А обратно дорогу найдёшь? Вон что внизу творится…
– Ерунда! Вернём на автомате, но ДжиПиЭс, есть такая функция.
И осёкся. Они несколько секунд молча глядели друг на друга, а потом расхохотались.
Ну я и болван! – сказал, отсмеявшись, Витя, – Откуда тут ДжиПиЭс, до первого спутника ещё полторы сотни лет…
Конец ознакомительного фрагмента.