Шрифт:
Все совпадения случайны. Описанные в романе события являются авторским вымыслом, не произошли и, надо надеяться, не произойдут.
Глава первая
Взрыв в «заряне»
Над крышами пятиэтажек рассыпались брызги фейерверков. По улице пронеслась перепуганная собака, волоча за собой поводок.
– Как всегда… – проворчал участковый, седоусый капитан милиции Говорков, известный на районе как Гаврилыч. – Не Новый год, а день пиротехника, чтоб его! Утром заявления посыплются: ракета влетела на балкон, ракета испортила шубу, ракета спалила полировку на машине. И каждый раз…
– Отстреливай заявителей. Из табельного, – перебил Лёха, опер уголовного розыска.
– Громче кричи. Чтоб все слышали.
Сыщик примолк. Они топтались вдвоём на крыльце у входа в магазин «Заряна» по улице Калиновского. Мелкий гастроном шаговой доступности, пенсионерский и обычно непопулярный, вечером тридцатого декабря пользовался успехом – в больших «гиперах» набилось столько народу, что вообще не протолкнуться. Полная дама бросила неодобрительный взгляд, перехватив плоскую шутку про «отстреливай».
Сейчас у «Заряны» мелькала не только бюджетная, но и вполне бутиковая публика. Опер с удовольствием разглядывал декоративную брюнетку, ворковавшую по телефону у автомобиля. Машинка была, правда, из недорогих, она смотрелась дешевле, чем вещи девушки – норковая шубка, брендовая сумка, айфон и какие-то побрякушки в ушах. Не прекращая болтать, красотка села за руль и захлопнула водительскую дверцу.
Лёха не отказался бы встретить её снова. Но, похоже, птица не его полёта. Звонила в аэропорт? Таких увозят на Новый год в Эмираты или на Бали – позагорать, погреться на солнышке и составить компанию спонсору. А не мёрзнуть на минских улицах.
Участковый был в форменной шинели и гражданских, но очень тёплых чёрных ботинках. Оперативник совсем не походил на сотрудника милиции. Он ёжился в китайском синем пуховике с надписью Air Force USA, голову обтянула белая трикотажная шапочка того же азиатского происхождения. Слегка небритая физиономия замечательно смотрелась бы в кругу завсегдатаев винного отдела.
– Идём во двор, погоняем пиротехников, – предложил Гаврилыч. – Не ровен час, что-то серьёзное подорвут.
Они спустились со ступеней и сделали всего пару шагов, как предсказание сбылось.
Грохнуло с такой силой, что заложило уши. Взрывная волна толкнула в спины. Лёха матюгнулся от боли. Острое вонзилось под лопатку, пробив вышитого американского орла.
Шинель капитана оказалась прочнее. Участковый лишь подобрал упавшую форменную шапку с грязного снега и выдернул осколок стекла, торчавший из пуховика напарника. Тот таращился на магазин.
– Вот тебе и салют, участковый! Погнали!
Опер ломанулся вверх по ступенькам и в дымный проём, где минуту назад светилась витрина с новогодними гирляндами, а сейчас чернела дымная тьма.
– Стой, удод! – заорал Говорков и схватился за мобильник. Ни в районное управление, ни в дежурку ГУВД он не дозвонился. Ругаясь на связь, капитан побежал вслед.
Через пару минут Лёха, отчаянно кашляя, вытащил через разбитый витринный проём здоровенного мужика. Спасённый прижимал к себе и не хотел отпускать два нарядных подарочных свёртка – розовый и голубой.
– Брось барахло, ещё накупишься! – гаркнул на него Лёха, но осёкся.
Яркие свёртки оказались комбинезонами, а из-под капюшонов выглядывали детские лица. Очень бледные. И неподвижные…
У дороги надрывались сигнализациями десятки припаркованных машин.
«Лада Приора» завелась далеко не сразу.
Сержант Вишневецкий затейливо поблагодарил рукодельников с берегов Волги и скупое начальство, до сих пор не закупившее хотя бы китайские «Джили».
Наконец, мотор взревел, чудо поволжских кустарей, ранее считавшееся престижной моделью «АвтоВАЗа», выскочило на улицу.
– Шестьдесят седьмой, вы где? – протрещала рация.
– Я – шестьдесят седьмой. На Богдановича, у Бангалор, – ответил напарник Вишневецкого, младший сержант Борисов. Он едва умещался в машине, отодвинув сиденье назад до упора.
– Разворачивайтесь. Сработка в здании «Приорбанка»…
– Была ж команда – на помощь первомайцам, – хмыкнул водитель, выкручивая руль.
«Приора», расцвеченная проблесковыми огнями как настоящий полицейский автомобиль, ввинтилась в пробку на кольце, поспешая на помощь солидному банку-однофамильцу.
– …Шестьдесят седьмой! Поступило сообщение о взрыве в банке. Действовать оперативно. Соблюдать осторожность. Высылаю пятьдесят девятого.
– Ну, спасибо, подруга, – Борисов хлопнул машину по панели. – Из-за твоего упрямства мы оказались ближе всех к этой заварушке.
Улица в сторону центра тоже была забита плотно. Водители без восторга расступались перед охраной, невзирая на истошный рёв сирены. Истекали драгоценные минуты, отведённые на прибытие по тревоге.
– Не кипиши, – успокоил Вишневецкий. – Два взрыва за десять минут – это для Минска многовато. Увидишь, наши перемешали сообщение о взрыве у первомайцев с рядовой сигналкой в банке. Шухер на весь город. Помнишь, как с метро было? А, ты молодой, ещё не служил. Все тогда носились, как ошпаренные…
Наконец, показался тёмный стеклянный куб «Приора». Вишневецкий вырубил сирену.
– Мы не первые в банке, – промолвил его напарник.
Он заметил у входа «Гелендваген» в сине-белой милицейской раскраске с батареей проблесковых огней на крыше. Задняя дверь была распахнута.
– Подстава какая-то, – насторожился Вишневецкий. – Не помню «Гелендвагены» в нашем гараже. Разве что из министерства?
– Тогда к чему-нибудь прикопаются. Чо делать-то будем?
– Действовать по инструкции, – приказал старший в экипаже. – Броники застегнём, стволы наперевес, морды кирпичом. Ну, пошли играть в Рэмбо.