Шрифт:
Посвящается Александру Дюма, чьи книги
донесли до миллионов людей, что такое
настоящее благородство, отвага и честь.
Глава первая
Городок Кальяс в Аделфии не слишком уютен в первой половине апреля. Он проглядывает из тумана, холодного и сырого, как спустившееся к земле облако. По мере приближения проступают кривые улочки, замысловатой вязью сплетающиеся вдоль реки.
В воздухе не видно крылатого дворянства. Провинциальная глушь,
Впечатление от Кальяса не улучшается и вблизи. Зимняя грязь не убрана и валяется неопрятными кучами. Почки на кустах и деревьях набухли, но не раскрылись, поэтому голые ветки скорее напоминают скелеты невиданных рыб, нежели растительность.
Сказывается сырая близость океана. Ветра, не по-весеннему свежие, основательно затруднили последнюю часть пути двум странникам в зелёных плащах имперской гвардии. Горан Атрей уверенно направился к известному ему заведению близ речного порта, справедливо полагая, что здесь они быстрее найдут ночлег и ужин, ибо в это время года путешествующих по воде неизмеримо больше, чем перелётного дворянства.
Выбор оказался удачным, по крайней мере – с виду. Заведение «Три карася», недавно построенное, порадовало свежим ароматом древесины, до сей поры не пропитавшейся жирными запахами и кухонной копотью, чистыми светлыми столами и довольно приличной публикой в общей зале. Два чёрных крыла уместились на пустом стеллаже – больше здесь ни одного благородного, прибывшего по воздуху.
– Мой юный друг, ты уверен, что хочешь переночевать именно тут?
Алекс неохотно кивнул. Долгожданная встреча с Ианой наполняла его нетерпением… и робостью. Черноглазая фея, соединившая лучшие черты тейского дворянства и ламбрийской знати, освежившей кровь благодаря аборигенам западного материка, в последний раз явно дала понять, что не намерена оставаться с Тероном, а при первом удобном случае покинула жениха, бросив его на попечение Евы. Но и не высказала желания сделать шаг навстречу Алексу, не ответив ни да, ни нет на его пылкое признание в любви, повлекшее дуэль и серьёзные ранения у обоих поединщиков.
«Пусть не преследует меня». Слова, переданные через Еву. Они толкуются двояко: буквально, что совсем не в женском обыкновении, или с точностью наоборот – призывно.
Да и времени прошло – больше месяца. Она свободна от обещания, данного Терону, никаких обязательств не брала перед Алексом, имея полное право распорядиться собой по своему усмотрению.
От последней мысли по иссеченному шрамами лицу пронеслась судорога. Конечно, нет ничего проще, чем вызвать счастливого соперника на дуэль. А дальше? Укладывать в могилу каждого, рискнувшего бросить взгляд на девушку, не приближаясь к ней ни на шаг?
Горан усмехнулся, примерно угадывая, в каком направлении умчались мысли друга и ученика. Он подозвал полового и сделал заказ, не слишком заботясь об избыточности ужина. Быстрый и оттого утомительный полёт занял много энергии.
– Да! Я не могу заявиться к ней прямо с дороги, грязный, пахнущий… этой дорогой. Надо собраться с мыслями, – молодой человек хлопнул рукой по столешнице, демонстрируя решимость, опустившуюся на самом деле до отрицательной величины.
Старший по возрасту офицер кивнул. С годами он выработал упрощённый подход к женщинам, называя их развлекательной половиной человечества. И тут же продемонстрировал его, подзывая одну из красоток, примостившихся у стойки. После рандеву достаточно расплатиться, и больше нет никаких обязательств или проблем. Более того, удостоенная внимания барышня столь же радостно прыгнет к нему в койку в следующий раз, даже если не запомнит черт лица и других особенностей тела гвардейца.
Однако дамы на то и созданы, чтобы доставлять мужчинам неприятности. Порой даже лёгкое женское поведение приводит к тяжёлым последствиям.
В зал ввалилась толпа молодых людей, человек восемь или девять. Судя по добротной одежде и гладким лицам – не из простых сословий, а если исходить из объёма фигур, то не из тейского дворянства. Золотая ламбрийская молодежь, догадался Алекс.
На беду, его старший товарищ выбрал самую смазливую из жриц любви, на услуги которой явно рассчитывал кто-то из новоприбывших. Он указал на теев дружкам, и они тут же окружили стол со «столичными выскочками», все как на подбор – крупные в кости и рослые. Образовавшие живое кольцо были словно глыбы рядом с поджарыми высокородными.
– Синьор фалько! – начал заводила. – Направляясь сюда, я весьма рассчитывал, что Франса скрасит мой вечерок.
Названная Франсой сделала попытку встать с колен Горана. Её попытка была пресечена узкой, но очень твёрдой рукой. Ладонь легла на плечо и пихнула вниз: сидеть!
Приятель говорившего, смуглый юноша с круглым смешливым лицом балагура, подлил масла в огонь.
– Глядите-ка, синьоры пригласили одну дамочку на двоих. На вторую не хватило монеток? Или они отпустят Франсу, а потом друг дружку приголубят?
Алекс отставил кружку с лёгким вином, поданным перед основным заказом. Демонстративно игнорируя местных, повернулся к сотрапезнику.
– Видит Создатель, я прилетел сюда, мой друг, не желая никого убивать. Хотя бы без веской причины.
– Ты мне это уже раз пять говорил, с тех пор как Терона проткнул.
– Признай, неделю никого пальцем не тронул.
– Шесть дней, – сварливо поправил Горан.
– Эй, зелёные! – вмешался балагур. – Вы разговариваете так, будто нас рядом нет.
Молодёжь одобрительно зашумела – выскажи столичным штучкам всё, чего они заслуживают. Общее настроение выразил неудавшийся кавалер Франсы, светловолосый и голубоглазый детина со сломанным носом любителя кулачных драк.
– Запомните, теи. Времена переменились. Императора нет. Герцогства сами по себе. И вы в зелёных плащах с надменными мордами – никто. Пара тощих уродцев с глупым гонором за плечами. Франса, пошли! Вам же советую сидеть тихо и не отсвечивать.
Горан неожиданно легко отпустил девушку.
– Вы правы, господа. После вас не только потаскушкой, посудой пользоваться противно. Эй, хозяин! Кружки хорошо моешь?
Задиристая реплика фалько-офицера привела смутьянов в радостное возбуждение. Солидный численный перевес заставил забыть о грозной славе гвардейцев. Весёлое приключение само идёт в руки, задираться с речниками и доморощенной шпаной уже надоело.
Они начали отодвигать столы и стулья, расчищая место для потехи. Но тут же возник хозяин.
– Синьоры! Господа! Не соблаговолите ли выйти во двор? Именем Создателя прошу вас – мебель-то новая, стены только ошкурены…