День рождения мертвецов
Шрифт:
— Догадайтесь.
Приглушенный хруст с другого конца линии — Драммонд прикрыл трубку ладонью:
— Никола, освободите расписание на вторую половину дня. Я должен буду уехать. — Затем снова его голос: — Нейтральная территория: Монкюир-вудз, на территории парка, рядом со скульптурой. В половине пятого. — И он повесил трубку, не ожидая подтверждения.
Синий «БМВ» Драммонда выехал на подъездную дорожку и, прохрустев гравием, остановился перед гаражом. Он выскочил из
Я отошел от окна спальни.
Снизу донеслись звуки поворачиваемого в замке ключа, хлопнула входная дверь.
— О’кей. — Элис глубоко вдохнула и понизила голос — Какой у нас план, в смысле, у нас ведь есть план, не так ли, он может…
— Есть у меня один план… — Я сунул руку в карман и вытащил пистолет.
Шаги на лестнице — Драммонд несся по ней, перепрыгивая через две ступени.
Она уставилась на меня:
— Эш, это то, о чем я думаю… Да, конечно, это так и было. — Элис прислонилась спиной к платяному шкафу. — Вот что произошло с твоей ногой — ты случайно выстрелил в нее из этого пистолета.
— Да не стрелял я в себя. — Я моргнул. — Это слишком трудно. И тем более из этого пистолета. — Сунул пушку за ремень с левой стороны, прикрыв ее полой взятого напрокат пиджака. — Да и случайностью это не назовешь.
— Ты что, специально это сделал?
Моя перчатка скрипнула по дверной ручке.
— Так ты идешь или нет?
По кабинету перед рабочим столом ползал на коленях помощник шефа полиции Драммонд, доставая из черного, закрывающегося на молнию кейса компактные диски и бросая их в спортивную сумку.
Я постучал в дверь:
— Проблемы?
Он подскочил, крутанулся, глаза навыкате, челюсть отвисла. Потом сжал губы и поднялся на ноги:
— Вы не имеете права входить сюда! Это частная собственность. — Прочистил горло. — Я… я беру вас под арест.
— Где она?
— Я не понимаю, о чем вы говорите. — Прищурившись, он посмотрел мне за плечо: — Доктор Макдональд? Я… позвоните немедленно в полицию — констебль Хендерсон стал опасен для себя и окружающих.
Трость была хорошей модели, крепкая. Я вскинул ее в воздух, перехватил за нижний конец и, словно ломом, врезал по одной из висевших на стене драммондовских фотографий. Стекло разлетелось вдребезги, и Драммонд, вместе с каким-то парнем из телевизора, грохнулся на ковер.
— ГДЕ ОНА?
Он вздрогнул. Пару раз открыл и закрыл рот. Потом снова заговорил сержантским голосом:
— Офицер Хендерсон, я настаиваю…
Со стены с грохотом рухнула еще одна фотография.
— Где она, Драммонд?
Элис протиснулась мимо меня в комнату.
— Вам следует ответить ему, помощник шефа полиции. Мне кажется, что в данной ситуации Эш не будет слишком беспокоиться о том, что произойдет, когда он вышибет вам мозги прямо сейчас. — Она уселась в кресло перед компьютером. — Где Кети?
— Я ничего не знаю о…
Ручка трости врезалась ему в щеку, да так сильно, что моя рука вздрогнула. Зашатавшись, он ударился о книжную полку, и на пол посыпались книги по юриспруденции. Прижав руку к лицу, он стоял там и стонал.
— Где она?
— Я не…
На
Драммонд завопил и, сжавшись в клубок, закрыл руками голову:
— Я не знаю, я не знаю!
Элис пододвинула кресло к рабочему столу и тихо сказала:
— Могу заметить, что с профессиональной точки зрения офицер Хендерсон в настоящий момент, страдая от посттравматического стресса, не отвечает за свои действия, и, если он забьет вас до смерти, это будет считаться временным умопомешательством.
— Я не знаю, где твоя дочь!
Я сунул пистолет ему в лицо и, загоняя патрон в ствол, передернул затвор. Приставил пистолет ко лбу:
— Назови мне хоть одну причину не сделать этого, ты, больное маленькое дерьмо.
— Ты с ума спятил, ты сумасшедший!
Элис кивнула:
— Именно это я и пытаюсь вам сказать. Мне кажется, что ваша детская порнография привела к обострению его психического состояния.
— Это… это всего лишь улики но одному из дел, я хранил это у себя до…
Пистолет издал глухой звук, врезавшись в его голову.
— Ааааагх… — Из раны под волосами показались капли крови.
— Ты заставлял сотрудников проводить поиск но центральной базе данных полиции.
— Я в этом не виноват! — Он снова закрыл голову руками, кровь выпачкала рукава его белой рубашки. — Он обо всем узнал… Что мне было делать — позволить ему рассказать об этом всему миру? Это могло разрушить мою семью, я мог потерять жену, детей, моих друзей…
— Кто обо всем узнал? — Я схватил Драммонда за волосы и приставил пистолет к его щеке. — КТО УЗНАЛ? КОМУ ТЫ ГОВОРИЛ?
— Это не…
— Я ТЕБЕ ГОЛОВУ ОТСТРЕЛЮ, КУСОК ДЕРЬМА!
Слова посыпались одно за другим, на истерически-высокой ноте:
— Журналист, я передавал сведения журналисту! Каждый год, за три недели до дня рождения каждой жертвы, я передавал ему новый адрес их семей.
Журналист…
Я выпустил его и, хромая, отошел. Посмотрел из окна кабинета на сверкающую улицу. Тучи поглотили солнце, и все снова стало серым и мрачным. Все только для того, чтобы какой-то ублюдок из таблоида мог сочинить свою историю. Будут стучаться в дверь к матери Лорен Берджес и спрашивать ее, что она почувствовала, когда узнала, что кости ее единственного ребенка вырыли в каком-то пришедшем в упадок парке. Сунут ей в лицо камеру: «УБИТАЯ ГОРЕМ МАТЬ ОПЛАКИВАЕТ БЕДНУЮ ЛОРЕН — ЭКСКЛЮЗИВ!»
Я оперся о подоконник:
— Кто это был?
— У меня не было другого выхода, он расследовал смерть… одного коллеги в Инвернессе. — Помощник шефа полиции закашлялся. — Он узнал о нашей маленькой группе.
— Драммонд, Богом клянусь, я сейчас пущу в тебя пулю.
Элис кивнула:
— Временное умопомешательство.
— Его… — Глубокий вздох. — Его зовут Фрэнк Макензи, он независимый журналист.
— Никакой он не журналист, он гребаный фотограф в «Касл ньюз энд пост». — Я хмуро взглянул на сад перед домом.